Саймон Уокер - Мертвая линия. Оно начинается…

– Видишь ли, какое дело… – Абракадабр снял очки и протер уставшие глаза. – Ты, к сожалению, проспал наш разговор о Змеином Глазе. Повторять свой рассказ я не буду, скажу лишь одно. Сейчас, на пороге великих потрясений, что притаились рядом с нашим миром и ждут своего часа, Камень может стать одним из тех факторов, которым суждено оставить в Эйлории нас или же наводнить ее совершенно неприглядными созданиями тьмы. В связи с этим вопрос: можешь ли ты подождать с возвращением реликвии какое-то время? Обещаю, что сразу после окончания текущих неприятностей я лично отвезу тебя в Тролльхейм.

– Э-э-э, – еще более неуверенно покачал головой Эйбус, – он ведь наш. Должен быть там, – медленно произнес он, приложив руку к выпирающему карману жилетки.

– Значит, нет, – сделал вывод волшебник. – Что ж, я с уважением отношусь к твоему решению, хотя и не поддерживаю его. В таком случае разреши мне сопровождать тебя. Я хочу быть уверен, что Камень доберется до твоей страны без приключений.

– Хорошо, – виновато повесил голову тролль. – Поехали?

– Да, конечно. Дай мне пару минут.

Абракадабр встал и начал перекладывать бумаги. Листок к листку, стопка к стопке, книга к книге. Он сознательно делал это так, чтобы Эйбус видел все его маневры. Несколько раз перелопатив лежавшие на столе архивы, он достал из кармана часы на цепочке и принялся внимательно изучать брелок, позволив им болтаться в воздухе прямо перед носом тролля. Серые руки сползли на подлокотники, глаза утратили фокусировку, голова упала на грудь. Эйбус уснул. Именно этого Абракадабр и добивался. Он осторожно запустил руку в карман троллевой жилетки. Медленно, стараясь не потревожить спящего великана, он выудил Змеиный Глаз и положил его на стол. Потом волшебник достал маленькую палочку и коснулся ею Камня, шепотом произнося заклинание. Зеленый кристалл замерцал, потом раздвоился, отделив от себя свою точную копию. Фантом отполз в сторону и замер. Абракадабр снова коснулся палочкой Змеиного Глаза, и тот, вздрогнув, стремительно сжался в маленький камушек размером с вишню. Старик поднес его к лампе, придирчиво изучил и вставил в крышку часов, слегка надавив пальцем и приказав оправе охватить новое украшение. Затем он убрал часы в карман, вернул копию Камня в жилетку и похлопал Эйбуса по плечу.

– Друг мой, – ласково позвал он.

– А? – Тролль открыл глаза и сел ровно.

– Опять ты уснул, – по-отечески улыбнулся волшебник.

– Э-э-э, опять?

– Да, на самом интересном месте.

– На каком?

– Мы связывались с моим помощником на севере. Он сказал, что туда пришла вчерашняя гроза.

– Вчерашняя?

– Ну, конечно. Ты ведь попал вчера под ливень?

– Да, идти было, э-э-э, скользко.

– Вот именно! А представляешь, как будет неудобно лететь?

– Лететь?

– Ну, мы же с тобой собирались полетать, ты и этого не помнишь?

– Нет…

– Как же так? Ты еще сказал, что всегда мечтал понять, что чувствуют птички, когда летят со скоростью ветра.

– Птички?

– Друг мой, соберись. Ты будешь топать пешком больше недели, а по воздуху мы домчимся за один день. Только вот погода наладится, и сразу отправимся.

– А… э-э-э, когда?

– Ну, завтра, скорее всего. Максимум послезавтра.

Эйбус замер, шевеля нижней челюстью, словно проговаривая сказанное еще раз. Настоящие и ложные воспоминания боролись в нем, не давая принять решение. Абракадабр лучезарно улыбался, источая уверенность и благополучие. Тролль потрогал карман с Камнем, почесал макушку и поднял на волшебника глаза, в которых до сих пор не сформировался окончательный ответ.

– Знаешь, – будто невзначай вспомнил Абракадабр, – когда пролетаешь над Тролльхеймом, Треснутое Плато видно как на ладони. Все хребты вокруг в снегу, склоны в елках… красота!

– В елках?

– Да! В таких, в зеленых… Ну, так что? Полетишь со мной?

– Полечу, – сдался Эйбус.

– Вот и чудно, – облегченно выдохнул волшебник. – А теперь иди спать. Мне нужно поработать, а тебе хорошенько отдохнуть.

Тролль встал, потоптался и, пожелав спокойной ночи, удалился. Абракадабр устало присел на край стола и закурил. За свою жизнь он усвоил несколько неоспоримых правил, одно из которых гласило: если для спасения ближнего нужно его обмануть, значит, нужно его обмануть и спасти. А другое справедливо замечало, что переубедить решительно настроенного тролля может только его мама, а если ее нет поблизости или ее тоже нужно переубеждать, то тролля проще обмануть.

* * *

Кронвейр безмятежно спал. Сопела дворцовая стража, храпели гномы-строители, лучник на Смотровой Башне чудом не падал со своего поста. Мягкая летняя ночь обнимала за плечи и ласково убаюкивала. Лунный свет проникал повсюду, отблесками, бликами, он витал в воздухе и переплетался с множеством запахов города. Если представить себе мир, в котором не существует волшебства, то в таком мире эту ночь можно было бы назвать волшебной.

Однако спали не все. В Тронном Зале мрачно и бесшумно бродил Зигмунд. Покой обходил стороной Владыку Мурляндии. Под уставшими красными глазами появились мешки, взгляд потерял былую твердость, мысли путались и мешали друг другу. На маленьком столике лежал Камень Зова. Он ждал. Нет, он не ползал, не сучил ножками, которых не было, не свешивался со столика и не курил. Он лежал и переливал темно-зелеными гранями свет далеких звезд и близких кристаллов. Но при этом он ждал.

Давным-давно Камень Зова упал на поверхность планеты и разлетелся на десятки кусочков. Говорят, что воронка, образовавшаяся при падении, была размером с порядочное озеро, а земля дрожала два дня. Каждый фрагмент изначального Камня имел идеальную сферическую форму, и все они были абсолютно одинакового размера. Кроме одного, который получился ровно в пять раз больше своих собратьев, во столько же раз сильнее и имел грани. Впоследствии он стал называться Камнем Зова, а все остальные – Шарами Зова. Люди, имеющие при себе по Шару, могут разговаривать между собой, находясь на расстоянии нескольких дней пути друг от друга. Когда Зигмунд завладел Камнем и несколькими Шарами, он создал Посох Зова, который выполнял обязанности обычного волшебного посоха и одновременно служил усилителем сигнала для Камня. Телескопическая конструкция из меди венчалась кольцом и двумя дугами, что позволяло корректировать направление и качество работы Камня Зова, а при необходимости складывалась в небольшой жезл, удобный в походах. Единственным недостатком Шаров была регулярная необходимость заряжать их солнечным светом, иначе они тускнели и переставали работать (еще можно было подпитывать их магией, но этого надолго не хватало).

Зигмунд раздвинул Посох и вставил его в круглое отверстие на верхней грани Камня.