Олег Авраменко - Хозяйка источника

— Вовсе нет, — возразила Дана. — Я полностью доверяю тебе. Ты умеешь обращаться с детьми.

— И тем не менее ты постоянно предупреждаешь меня…

— И буду предупреждать, — оборвала его Дана и взялась за ручку двери. — Теперь тихо!

Мы гуськом вошли в уютную затемненную комнату, посреди которой стояла маленькая детская кроватка с деревянными решетками по бокам. У изголовья кровати в небольшом кресле сидела молоденькая девушка, одетая как служанка или няня. При нашем появлении она встала, бережно поправила постельку и тихой поступью направилась к Дане. Шепотом они обменялись несколькими фразами (я так и не разобрала, на каком языке они говорили), после чего Дана утвердительно кивнула. Девушка поклонилась нам всем и вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Это кормилица? — еле слышно поинтересовалась Дэйра. — Уж больно молода.

— Нет, она просто присматривает за девочкой, — ответила Дана. — Кормлю я сама.

Дэйра смерила ее восхищенным и чуть завистливым взглядом:

— Просто невероятно! Роды и кормление совсем не повлияли на твою фигуру. И как ты…

Дана прижала палец к губам:

— Тс-с!

Мы впятером подошли к детской кроватке — Дана и Дэйра справа, я и Пенни слева, Морган держался позади нас.

— Боже, какая прелесть! — умиленно прошептала Пенелопа, глядя на свою маленькую сестричку сияющими от восторга глазами. — Она просто ангелочек.

По мне девочка была как девочка, милый крохотный человечек пяти месяцев отроду. В таком возрасте все дети похожи на ангелочков… Только вы не подумайте, что я такая черствая и циничная, что меня ничуть не тронул вид безмятежно спящей малышки с ангельски-невинным личиком и прелестными светло-каштановыми волосами. Но моя сентиментальность не мешает мне здраво мыслить и трезво оценивать ситуацию. Одного взгляда на Пенелопу мне было достаточно, чтобы понять, что маленькая Дэйра мгновенно покорила ее сердце, и теперь она целиком на стороне Даны.

Поняла это и взрослая Дэйра. Я почти физически почувствовала ее боль. Ее страдания эхом отозвались во мне, на какое-то мгновение мной овладели ее тоска и безысходность. Что это — влияние Источника, или у нас просто родственные души?

— А какие у нее глаза? — спросила Дэйра, с трудом сдерживая слезы.

— Карие, — ответила Дана. — Как… — Она потупилась и виновато добавила: — Как у Артура.

Сделав над собой усилие, Дэйра обняла Дану и мягко сказала:

— Ты победила, сестричка. Теперь о н твой, о н полностью твой. И о н должен знать в с е.

— Мне очень жаль, — в смятении произнесла Дана. — Поверь, мне жаль, что так получилось.

— Я не сержусь на тебя. Просто… Просто мне больно… Мне т а к больно!..

Не в силах сдерживаться дальше, Дэйра выбежала из комнаты, но дверью не хлопнула и не потревожила сон девочки. Дана сделала было шаг, чтобы последовать за ней, но я взглядом остановила ее и покачала головой:

— Нет, лучше я.

Дана тяжело вздохнула:

— Ладно. Тогда я схожу посмотрю, готов ли обед.

— А я останусь здесь, — отозвалась Пенелопа. — Побуду с сестренкой.

Она посмотрела на меня и счастливо улыбнулась. В уголках ее глаз блестели слезы.

— Хорошо, — сказала я. — На том и порешим.

Когда мы втроем вышли из спальни и Дана отправилась на кухню, Морган недоуменно спросил у меня:

— Что с Пенелопой?

— А разве не понятно? Она так счастлива, что чуть не ревет. Пенни росла круглой сиротой, без отца и матери, у нее не было настоящей семьи, а были только родственники, вроде нас с Брендоном. А теперь у нее есть отец, есть маленькая сестренка, одним словом, с е м ь я, ее с о б с т в е н н а я семья.

— Ясненько, — сказал Морган. — Да, кстати. Что случилось с матерью Пенелопы?

— Она погибла, — сдержанно ответила я. — Ну, ладно, Морган. Давай поищем Дэйру.

Мы нашли ее на том же этаже в библиотеке. Она сидела в кресле и задумчиво листала какую-то книгу — красочно оформленную, толстую, как энциклопедический словарь, с множеством цветных иллюстраций.

— Послушай, — шепнула я Моргану. — У нас намечается серьезный женский разговор, так что…

— Намек понят, — ответил Морган. — Пойду-ка я полюбуюсь тем, как Пенелопа любуется своей сестренкой.

На этом мы расстались. Я вошла в библиотеку и устроилась в кресле рядом с Дэйрой. Заметив меня, она захлопнула книгу и положила ее на стол. Как оказалось, это была иллюстрированная "Энциклопедия семейной жизни".

— Вот, — горестно произнесла Дэйра. — Взяла первое, что попалось под руки, и… Впрочем, это неудивительно. Дана зря времени не теряет, активно готовится стать образцовой женой Артура.

— Если честно, — спросила я, — ты обижаешься на нее?

— Совсем немного. Больше я злюсь не на нее, а на свою судьбу и на саму себя. Если бы я забеременела… Но нет, это глупо — и недостойно. Этим бы я только привязала к себе Артура, но не вернула его любовь.

— Он очень страдает, поверь.

— Я знаю, я чувствую это. После коронации он сильно изменился. Этот контакт с Даной… как-то странно повлиял на него. Не скажу, что однозначно плохо, но он стал каким-то другим.

Я промолчала. Только я одна знала, чтo в действительности изменило Артура — его путешествие в недра Источника, в самую его преисподнюю, и встреча там с призраком Дианы. С ее мертвой душой, с с у т ь ю. По правде говоря, я боялась, что это сломит его и постепенно сведет с ума, но, к счастью, мои опасения были напрасными. Артур оказался сильнее, чем я полагала. Да, он потерял частичку своей жизнерадостности, стал более замкнут и угрюм — надеюсь, временно, пока не сгладятся последствия испытанного шока. Но, с другой стороны, это происшествие заставило его внутренне собраться, мобилизовать все свои ресурсы, вследствие чего он обрел цельность натуры, окончательно преодолел остатки своей раздвоенности (легкой формы шизы, как он выражался), порожденной его двойственным восприятием прошлого. Дэйра же рассматривала перемены в Артуре сквозь призму его отношения к ней и, естественно, оценивала их слишком субъективно.

— Дэйра, — наконец отозвалась я. — Мне хотелось бы вернуться к нашему предыдущему разговору.

— Насчет Брендона?

— Да.

Она отрицательно покачала головой:

— Не стоит, Бренда. Я не соглашусь.

— Но почему?

— Я не люблю его.

— Зато он тебя любит.

— В этом-то вся беда. Он меня любит, а я его нет. Я только испытываю влечение к нему, которое, если верить твоим же словам, скоро пройдет.

— Его может сменить настоящее чувство, — неуверенно возразила я.

— Может быть, — согласилась Дэйра. — Возможно, когда-нибудь я забуду Артура и полюблю другого. Может быть, Брендона… а может, и не его. И тогда твой брат будет страдать, он окажется в таком же положении, в каком сейчас нахожусь я. Опять развод, опять скандал… Нет, это слишком. Так дело не пойдет.