Веда Талагаева - Забытая башня

— Я не просила тебя о помощи, Арла из Альтамура! — грубо ответила она и наклонила голову, коснувшись подбородком ожерелья, — Мне не нужна помощь глупых светлых чародеев.

— Но ты связана, — удивленно проговорила Арла, обескураженная такой отповедью.

— Я и сама вижу! — огрызнулась Ульгит, снова наклоняясь к зловещему украшению на шее, — Убирайся и не мешай мне!

В лице Арлы появился холодок, и Ульгит на мгновение замерла. Но чародейка из страны Пан не исчезла. Она продолжала изучать Ульгит взглядом.

— Ты не можешь снять путы. Это волшебные веревки, — наконец, сказала она, — Кто связал тебя?

— А ты угадай? — насмешливо фыркнула Ульгит, — Может, кто-то из тех добропорядочных добрых волшебников, которые всегда не давали покоя моему отцу? Из тех, кто сжил его со свету!

— Тирэно, старший брат, одолел Каспиэна в бою, — хмурясь, сказала Арла, удивленная грубостью Ульгит и задетая ее словами, — Он защищался.

— Он был такой же, как все! — возразила Ульгит и, наклонившись к ожерелью, слегка прикусила его плетеную нить зубами, — Такой же, как ты! Я не для того вернулась из небытия, чтобы тебя лицезреть, училка! Пошла вон из шара, сейчас же!

Лицо Арлы словно замерзло окончательно.

— Как пожелаешь, — сухо промолвила она, сделала шаг назад, и шар помутнел.

Туман рассеялся, сфера стала прозрачной. Сквозь нее была видна пустая комната. У Ульгит замерзли ноги и затекли запястья. Арника по-прежнему лежала на спине с закрытыми глазами, а древунов в доме не было слышно. Ульгит почувствовала себя совсем одинокой и покинутой. Она опустила голову, и, не сдерживаясь больше, горько заплакала.

Зеркало на стене помутнело, потом отразило обстановку кабинета, Арлу Кан и Ульвейга, сидевшего в кресле в дальнем углу.

— Видел это? — спросила директор школы волшебства у бывшего темного мага.

— Дочь Каспиэна? — Ульвейг сидел, опираясь о подлокотник, — Она была в доме Южной Колдуньи?

— В ее кабинете, привязанная к ее креслу, — мрачным тоном ответила Арла, — Не даром я была против этой поездки в Нумар. Не даром третий день бушует буря, а с гор сходят лавины. И с Юном я не могу связаться. Я не чувствую его присутствия. Что-то стряслось с орденом Великих Колдунов.

— А почему она отвергла твою помощь? — спросил Ульвейг, — Неужто из-за старых обид?

— Ульгит горда, как ее отец, — Арла в задумчивости покачала головой, не сводя глаз с зеркала Алаоры, принесшего столь пугающие вести, — Но она вовсе не отказывалась от помощи. Она о ней умоляла. Видел ты ожерелье у нее на шее? Это рабский ошейник.

— Один из самых страшных приемов темной магии, — понимающе кивнул Ульвейг, — Но кто же в наши дни решился на такое?

Арла подошла к зеркалу и провела ладонью по своему отражению в нем, словно надеялась, что волшебное стекло на сей раз покажет что-то более обнадеживающее.

— Ульгит не сможет нам рассказать, пока мы не снимем это с нее, — сказала чародейка, — Спрячься, Ульвейг. Я должна буду опять поговорить с Верховным Чародеем. А он не обрадуется, узнав тебя.

За уснувшей на зиму под толщей льда рекой Глантар пейзаж не радовал глаз. Унылая однообразная картина была везде одинаковой: ровная как скатерть спеть, укрытая снежным ковром. И лишь изредка над землей поднимались группки куцых низкорослых деревьев со стволами и ветвями, осыпанными инеем, точно заросли кораллов, поднятые со дна океана. Но никто из спутников Вернигора не печалился и не хандрил. Вед, никогда прежде не покидавший Занбаар, с интересом глазел вокруг. Роальд из Таладара, успевший понять, что Вернигор не собирается брать его в плен по-настоящему, заметно приободрился и наслаждался свободой. А принцесса и ее служанка и вовсе с каждой милей пути становились все веселее и радовались тому, что, наконец, опять ступили на землю Армаиса. Один только Вернигор был суров и молчалив. Мыслями он был погружен в заботы, свалившиеся на него.

— За все время, что мы в пути, он не произнес почти ни слова, — заметила служанка принцессы, тронув Веда за рукав.

— Много всяких дел, которые ему надо обмозговать, — пожал плечами молодой воин, — Думаешь, легко руководить орденом?

— Мы ему мешаем? — виновато спросила девушка, — Мало ему своих забот, так еще приходится возиться с нами.

Они ехали верхом бок о бок чуть в отдалении, в то время, как Роальд впереди них сопровождал принцессу. Вернигор, о котором говорила служанка, возглавлял маленькую кавалькаду.

— Ты всегда всех жалеешь? — улыбнулся Вед, видя опечаленное лицо собеседницы, — А есть ли имя у такого доброго создания? Или как у некоторых — только дурацкое прозвище?

Увидев, какой язвительный взгляд Вед бросил в сторону принцессы, служанка смутилась, словно опять почувствовала себя виноватой. Теперь, когда с переодеваниями в принцессу было покончено, она и Эйнифар снова были одеты в мужские костюмы, удобные для дальних верховых переездов.

— В моих жилах течет кровь степного народа, — промолвила девушка, — У нас не принято сразу называть свое имя. Но с тобой, господин Вед, мы уже давно знакомы. Поэтому зови меня Намадат.

— Красивое имя, — одобрил Вед, — Такое же, как ты сама.

Точно услышав его слова, бывший наместник Южной Аладании вдруг обернулся в седле и ожег Веда строгим подозрительным взглядом. Спустя мгновение обернулась и принцесса. Ее взгляд был скорее растерянным и огорченным.

— Чего они все оборачиваются? — притворно удивился Вед, — Так и шею можно вывихнуть.

— Может, нагоним их? — смущенно предложила Намадат.

— Нет уж, — возразил Вед, ухмыляясь в спину принцессе и наместнику, — Вернигор приказал ехать цепочкой по двое. Так и должно поступать.

Сам Вернигор неожиданно остановил коня и привстал на стременах, глядя в серое зимнее небо. Из-за облаков к нему слетела птица. Ворон опустился на плечо гроссмейстера, и позволил снять с шеи привязанное к шнурку письмо.

— Нам что-то пишут, — оживился Вед, глядя, как птица снова исчезает в небе, а Вернигор разворачивает скатанное трубочкой послание.

— Вам? — переспросила служанка принцессы.

— У него нет от меня секретов, — с важным видом объяснил Вед, — Так предписано правилами ордена — у учителя от ученика не должно быть тайн.

— Правда? — удивилась Намадат, — А я в Азатане слышала, что все должно быть наоборот.

— Ты ослышалась, — не моргнув глазом, заявил Вед и пришпорил коня, — А теперь, пожалуй, подъедем ближе.

Остальные последовали его примеру, видимо, тоже считая, что Вернигор не должен секретничать.

— Это от моего вестника Эзельгера, — дочитав письмо, сказал Вернигор, — Он хочет сообщить новости, которые нельзя доверять бумаге. Видимо, узнал нечто важное: они с Элиа возвращаются из Дальноземья. Эзельгер хочет встретиться поскорее и будет ожидать меня в Тамбулдуре.