Виктор Карасев - Трактирщица

Дик недолго колебался. Отвергнуть этот незатейливый

гостинец было бы оскорблением, незаслуженно тяжелым, к тому же

прилюдным.

— Благодарю, Хозяйка! — он вежливо улыбнулся, вежливо

принял подарок, вежливо кивнул.

— Меня Тири зовут, Дик… Запомни это имя. И где я живу,

запомни. Может, когда-нибудь рядом окажешься, так заходи…

Нет, правда! Заходи, а?

Дик видел, как трудно ей было произносить эти, простые

вроде бы, слова. Он понимал, как ей было тяжело перешагивать

через обычную свою гордость и открыто просить о встрече. Сразу

вспомнились случайно замеченные слезы на ее щеках…

Но вспомнилось и другое — отдернутая, не поданная навстречу

рука. И то, что было потом, — несколько часов неведения,

наполненного мучительными догадками, — где она, о чем думает,

чем занята…

"Мне до сих пор больно от тех догадок, Тири! И — от того,

что знал ответы, как ни гнал их от себя…

Может быть, то, другое, было для тебя не всерьез? Но,

значит, и со мной — не более серьезно!

Может быть, то, другое, было только игрой? Любопытством?

Но, тогда, я значил для тебя меньше, чем эта игра и это

любопытство!

Ты думаешь, то, что ты так легко отбросила, — так же легко

и вернуть? Ты думаешь, я буду добиваться этого возвращения, -

только для того, чтобы меня вновь так же отбросили, так же

предали?

Буду горд — как и ты горда.

До чего же мы схожие люди!

Мы не встретимся никогда,

Но друг друга уже не забудем…"

— Так ты вернешься, Дик? Когда мне тебя ждать? — Тири явно

истолковала в свою пользу затянувшееся молчание.

(Ну почему же мне так трудно ответить напрямик: "Нет.

Никогда!")

— Кто же знает свое будущее… Пора мне.

— Так что же — "до свидания", Дик?

— Прощай, Хозяйка.

Дик улыбнулся широчайшей улыбкой, прощально помахал рукой

всем собравшимся. Потом развернулся и зашагал, не

оборачиваясь. Дорога приняла его, шаги впитывали в себя боль

его души, возвращая пережитое уже строчками:

Начат день весенний, чудный,

для дороги лучший час,

Но даются что-то трудно

все шаги на этот раз.

Менестрель живет в дороге,

ты же к этому привык,

Отчего ж томит тревога,

что невесел твой язык?

Все на месте в этом мире, -

как обычно, как всегда.

Лишь хозяйка в том трактире

так мила и молода,

И, всего лишь, взгляд нескромный

выдал как-то, что она

И с другими в этом доме

так же в точности нежна…

Ночь прошла, и что за дело!

звать любовью не спеши

Удовольствие для тела,

развлеченье для души,,

Зря себя воображаешь

для кого-то лучше всех,

И, когда тобой играют,

и тебе играть не грех…

"Так-то вот и слагаются песни, Тири! И если эта песня, твоя

песня, получается вот такой, — моя ли в том вина?"

Ухажеров здесь хватает, -

что ей пришлый менестрель?

Через год и не узнает,

даже вновь маня в постель.

Что ей клятвы в страсти вечной -

вся любовь часов на шесть!

У нее супруг, конечно,

то ли будет, то ли — есть.

Ты — певец с бродячим стажем,

и тебе ли нежить грусть?!

Ведь, когда на сердце тяжесть,

то в дороге лишний груз.

Что себя дурманить ложью,

будто чувствует спина

Взгляд, и нежный, и тревожный

из далекого окна…

…Уже давно остался позади трактир, и Дик знал, что, даже

вдруг повернув назад, он может оказаться где угодно — только

не в оставленном селении. Другой мир, другая жизнь окружали

его. И стирались в сознании лица, звуки, события, — опускаясь

в недоступные глубины памяти… Все как обычно. Как и должно

быть. И все же, все же — одно лицо, одно имя упорно не

выходили из головы Странника. Почему, отчего, зачем? Почему он

так поспешно и резко принял решение, почему так долго и

мучительно не может забыть о нем? Разве он не мог бы спокойно

принять мимолетность страсти той же… ах да, Фанни, такой

чуткой и талантливой, не требуя от нее верности и не предлагая

свою взамен? Разве не должен был предвидеть обреченность и

краткость связи Странника с жительницей пройденного мимоходом

мира, разве не предчувствовал изначально именно такой исход?

"Знал… да верил сказкам сладеньким, быль за небыль

принимал… Что — нежданно, что — негаданно? Сам все знал — да

чуда ждал…"

Наконец он понял, что ответ — есть. Хотя еще неизвестно,

какой… Да, человек — любой! — может ошибаться. Но не

ошибается Дорога. Дик уже не раз убеждался, — Дорога ведет его

не случайно, не наобум. Если где-то нужен именно он, если его

там ждут по-настоящему, любят не притворно, — туда и только

туда он может еще когда-нибудь вернуться… И тогда все

вспомнится, все решится, все станет на свои места. Только так.

И вновь вспыхнуло солнце, вырываясь из набежавших было туч.

Словно тяжелый груз свалился с плеч менестреля. И ушло

окончательно из сознания в глубиннюю память все недавно

пережитое — до поры до времени. Может быть — и вправду "до

свидания", маленький трактир? А пока… пока осталась только

песня.

Как неровно сердце бьется…

но проходит, — не беда!

Все на месте остается, -

как обычно, как всегда…

Месит солнце с грязью бренной

неразборчивый апрель,

И кочует по Вселенной

одинокий менестрель.

Начат день весенний, чудный,

для дороги лучший час, -

Но даются очень трудно

все шаги на этот раз…

Воспоминания и песни Дика Найтингейла записал Виктор Карасев.

11.04. - 04.11.1994.

Плес — Иваново — Оскол — Шаховская — Москва,

далее со всеми остановками.