Яна Родякова - Двойная Жизнь

Вакентариен-свур с интересом слушал, остальные с опаской начали поглядывать на такие безобидные с виду деревья. Валент же покачал головой, ломая мою игру и сводя на нет весь эффект.

— Хватит пугать бедных детишек. И рассказывать бредовые истории тоже перестань.

Я картинно обиделся, внутри посмеиваясь. Претендуешь на роль насмешника и кладезя мудрости сам, друг мой? Нет уж! Это моя прерогатива!

Как же тебя подловить?.. Знаю!

— Ну да… Ты-то историю этого леса не знаешь. — С ленцой в голосе протянул я. Так, чтобы в голосе слышалось плохо прикрытое превосходство. Я на самом деле не такой, просто знаю, на что он не преминет ответить… Как сейчас!

— Я?! Я получил лучшее образование во дворце моего отца, Владыки Эльфов, и ты это прекрасно знаешь! Историю у меня преподавали старейшие эльфы!

— А то я не знаю, как ты ее прогуливал. Вместе же по дальним озерам ходили, где девчонки любили гулять. — Я даже фыркнул. Хотя подбивал на прогулы я, туда ходить он предлагал сам. Я соглашался. Все равно скучно, и время провести где-то надо было.

— Ты… — Он от возмущения даже покраснел. Но потом предпринял попытку успокоиться. — Конечно, тебе это было не обязательно, а мне потом контрольные сдавать приходилось. Так что я помню все очень даже хорошо!

В последней фразе послышалась почти детская обида.

— Ну, так рассказывай. — Я приподнял руки, отдавая ему право на рассказ. Но кто сказал, что я сдался? Ничего подобного! Я ему еще подпорчу рассказ… Или дополню. По настроению.

— Я? — Он даже растерялся. Колин хихикнул, видно, ему понравилась наша перепалка. Мой друг грозно посмотрел на него. — Хорошо. Я расскажу то, что известно эльфам. Здесь жили существа, следов которых не осталось нигде далее этого Леса. Неизвестно, почему они вымерли. Но по тому, что от них осталось, мы можем судить о их силе. А она было воистину велика. Этот Лес — их бывший дом. И каждое дерево, каждый куст пропитан их духом…

Валент так разошелся, что не заметил, как я зажал себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос. Но при последней фразе я не выдержал, и согнулся пополам.

Эльф немедленно замолчал и посмотрел на меня. Не обидчиво или непонимающе, а просто предлагая объяснить свое поведение. У него за столетия этот взгляд доведен до совершенства.

Но на меня он не действует.

— Ты слово в слово повторяешь за тем старичком, что вел у нас древнюю историю. — Спокойно ответил я, отсмеявшись. — И зная это, ты предпочитаешь говорить сам, а не предоставлять это мне?

— Будто ты знаешь больше. — Ради порядка пробурчал он, уступая мне право рассказа.

— Конечно знаю! Я же прожил среди них восемь тысяч лет. — Я не дал этой теме засохнуть. Ох, как я люблю рассказывать про прошлые жизни… Наверное, это старческий маразм или что-то вроде того, но это не отменяет удовольствия от процесса.

— Этот Лес населял Народ Заката, даррекилэ, если в оригинале. Люди прозвали из закатниками, потому что они появлялись ненадолго, но так же неумолимо, как и солнце заходит за горизонт. Их кожа была красная, волосы рыжие, а глаза золотистые. Уши превосходили размерами эльфийские, и не прижимались к голове, как у всех остальных. Спросите почему? Любой из даррекилэ не чувствовал сопротивления ветра. Воздух для них существовал только в момент вдоха. Поэтому скорость этих существ превышала все границы, и воздух не свистел при резких движениях. Это естественная магия. А еще сила тяжести для них была настолько мала, что закатник мог свободно подпрыгнуть на высоту трех этажей, не напрягаясь. Одежды они носили цветов заката. В Лесу, потому что удобно, за границей Леса, чтобы их сразу узнавали. Ведь они каждый день выходили за пределы Леса, не все, конечно, а только небольшая часть жрецов, чтобы отслужить последнюю службу Солнцу и уходящему дню. Я не вникал в эти религиозные заморочки, но всегда преподносил в жертву солнечную пыль, очень хорошее жертвоприношение. Это такой особый порошок, замагиченный. Его относительно легко было сделать, но для чего он предназначен — тайна. И даже мне с моим любопытством не удалось раскрыть ее. Но вернемся к самим закатникам, ибо тайны их вы уведете позже. Почему они так любили закат? Я не знаю. Когда я был закатником, то это ощущение было столь естественно, как для эльфов — любовь к природе, для крылатов — ощущение свободного ветра… Да даже как для нас пить кровь, только еще необходимее. Глаза закатрика отличают миллиарды оттенков красного, оранжевого и желтого. Поэтому только для посторонних мы… Они одевались одинаково. Любой из даррекилэ мог рассказать о другом, если не все, то значительные события — точно. Когда родился, кто был учителем, сколько времени провел в каких делах… Но самое особенное: кровь подчинялись закатникам так же, как нам — наша кровь. Они действительно использовали ее как краситель, и у них было две системы кровообращения, смешивая кровь, в разных пропорциях, они получали идеальный краситель. Такни закатников были в большом почете у любой расы.

Я взял небольшую паузу, и глотнул из фляжки. А из-за вампирши на руках это было не так-то просто, пришлось воспользоваться левитацией. Для девушки. Потом я хлопнул себя по лбу — до меня дошло, что тащить ее на руках было не обязательно. Мастер выразительно хмыкнул, показав, что давно понял, что я зря теряю маневренность. Или что-то другое хотел сказать? А, фиг его знает. Я не понял, от меня все насмешки, как от стенки.

Так, основное я рассказал, дальше должный пойти вопросы.

— И у вампиров тоже? — Спросила Сейрисса.

— Когда даррекилэ жили, вампиров еще не существовало. — Многозначительно обронил я. Объяснять, что эта была моя восьмая жизнь в этом мире, я не стал. Тогда я еще надеялся вырваться, и не очень вникал в традиции.

— Отчего же они умерли? — Решил уточнить Алекс.

— Вымерли, как мамонты. — Мрачно отозвался я.

— Кто? — Удивленно переспросил тот.

— Неважно. — Я махнул рукой, наконец-то увидев подходящее место. Можно, конечно, и с опушки перенестись, но нас слишком много, и может разбросать по лесу. Ходи, ищи потом. А если кто-то удариться в панику и попадет в старую ловушку? Пока мы шли, штук двадцать обошли. Я-то их прекрасно вижу. По моей технике ученики ставили. Разных рас, так что преодолеть их не так-то и легко, магия кровная. Они не сразу с опушки начинаются, а чуть поглубже. — Только на закатников не охотились, они сами вымерли, естественно, так сказать. А как иначе? Не все сидели в лесу, многие путешествовали. Вот и получилось, что умирали они. Уходили в закат, как тогда говорили. По одному в десять лет где-то. Большинство решали уйти по своей воле, из-за того, что видели на землях других рас. А рождаемость у них вообще аховая, ребенок у всего народа где-то в полтысячи лет, иногда — в тысячу. А потом вообще война началась — за их Лес. Пока последний закатник не умер, деревья были на зависть другим — срубать, конечно, не легко, но древесина прочная и легкая. Как я знаю, последний представитель их рода умер, обагрив Главный Алтарь своей кровью, и с тех пор Закатный благословенный Лес стал Проклятым.