Пол Хофман - Левая Рука Бога

— Что-то здесь не так.

— Ты забыл сказать спасибо.

Кейл уставился на него:

— Иди посмотри, есть ли хоть один выживший.

Кляйст хотел было ехидно спросить, от чего умер его последний раб, но заметил в Кейле что-то более странное, чем обычно, и передумал.

Смутный Генри тем временем начал проверять трупы, пересчитывая свои снаряды и горячо надеясь, что все жертвы мертвы. Он обратил внимание, что Кляйст делает то же самое, между тем как Матерацци приканчивали всех, кто еще шевелился.

— Кейл, иди взгляни, — крикнул Кляйст, переворачивая тело с застрявшей в спине стрелой. Смутный Генри наблюдал, как Кейл приблизился, но нерешительно отступил. — Смотри, — сказал Кляйст, — это же Уэстаби. — Кейл вгляделся в мертвое лицо восемнадцатилетнего парня, которое он видел каждый день, с тех пор как помнил себя.

— А это один из близнецов Гэддисов, — сказал Смутный Генри. В полной тишине он перевернул тело, лежавшее рядом. — И его брат.

Из дальнего конца сада, от люка коллектора, послышалась возня, крики, там четверо Матерацци пинали ногами и колотили Искупителя, лежавшего на земле. Вся троица бросилась к ним, пытаясь оттащить, но Матерацци отталкивали их, пока Кейл не вынул из ножен меч и не пригрозил изрубить на куски каждого, кто сейчас же не отойдет назад. Под недовольными взглядами Матерацци Кляйст и Смутный Генри оттащили Искупителя в сторону. Злобно настроенных стражников отвлек их товарищ, который подошел к четверке с мечом, согнутым в виде буквы L, без конца повторяя: «Нет, ты такое видел? Видел?» Кейл стал медленно пятиться к Кляйсту и Генри, не спуская глаз с четверки Матерацци.

Кейл, Кляйст и Смутный Генри склонились над Искупителем, который лежал без сознания, приваленный к стене палаццо — лицо опухло, губы вздулись, зубы выбиты.

— Знакомое лицо, — сказал Смутный Генри.

— Да, — согласился Кейл, — это Тиллманс, послушник Навратила.

— Искупителя Бамфила? — уточнил Кляйст, внимательней вглядываясь в бесчувственное лицо юноши. — Да, ты прав. Это действительно Тиллманс. — Кляйст дважды пощелкал пальцами перед лицом Тиллманса.

— Тиллманс! Просыпайся! — Он потряс его за плечи, и Тиллманс застонал. Потом медленно открыл глаза, но не мог сконцентрировать взгляд.

— Его сожгли.

— Кого сожгли?

— Искупителя Навратила. Его зажарили на сковороде за то, что трогал мальчиков.

— Жаль. Он был неплохой, зря не болтал, — сказал Кейл.

— Один раз он дал мне свиную котлету. — В устах Кляйста это звучало почти как панегирик, учитывая, что он никогда не отзывался об Искупителях хорошо.

— Он так кричал, что я не мог этого вынести, — сказал Тиллманс. — Потребовался почти час, чтобы прикончить его. А мне сказали, что со мной сделают то же самое, если я добровольно не пойду в этот отряд.

— Кто надзирал за вами в дороге?

— Искупитель Стремечко со своей когортой. Нам сказали, что, когда мы доберемся до этого места, к нам на помощь придут соглядатаи Божии и будут сражаться с нами, и если мы сделаем все как надо, нам позволят начать свою жизнь сначала. Не убивай меня, начальник!

— Мы не собираемся причинять тебе вред, только расскажи все, что знаешь.

— Ничего. Я ничего не знаю.

— Кто были остальные?

— Не знаю. Такие же, как я, — не солдаты. Я хочу…

Глаза Тиллманса странно задвигались: один потерял фокус, другой смотрел поверх плеча Кейла, как будто он увидел что-то вдали. Кляйст сжал ему пальцы, но ответной реакции не последовало, взгляд Тиллманса становился все более отрешенным, а дыхание прерывистым. Потом на миг он словно бы пришел в себя:

— Что это? — но тут же голова его безжизненно упала набок.

— Он не доживет до утра, — сказал Смутный Генри. — Бедный старина Тиллманс.

— Да, — согласился Кляйст. — И бедный старина Искупитель Бамфил. Такое пережить!

Кейлу было велено явиться в приемную Канцлера к трем часам и держать язык за зубами. Когда ему наконец разрешили войти в кабинет, Випон едва взглянул на него.

— Должен признаться, когда ты предсказывал, что Искупители попытаются захватить Арбеллу в Мемфисе, я сомневался: думал, ты это придумываешь, чтобы тебе и твоим друзьям было чем заняться. Извини.

Кейл не привык, чтобы человек власти признавал свои ошибки — особенно если он в сущности не так уж и ошибался, — поэтому почувствовал себя неловко. Випон вручил Кейлу отпечатанный листок, на нем был грубый рисунок женщины с обнаженной грудью, над рисунком надпись: «МЕМФИССКАЯ ШЛЮХА», а дальше — описание Арбеллы как всем известной распутницы, бритоголовой шлюхи, которая занимается проституцией и совращает невинных, втягивая их в сатанинские оргии с жертвоприношениями. «Она — воплощение греха, — говорилось в завершение, — вопиющее о небесном возмездии!»

В голове у Кейла как будто застучали молотки, он пытался понять, что все это значит.

— Нападавшие разбрасывали эти листовки на всем пути своего следования, — сказал Випон. — На сей раз уже не удастся сохранить все в тайне. Ведь здесь Арбелла Матерацци для всех — белее снега.

Хотя это уже не было полной правдой, гротескная лживость памфлета озадачила Кейла не меньше, чем Випона.

— Есть какие-нибудь соображения по этому поводу? — спросил Випон.

— Нет.

— Я слышал, ты допросил пленного.

— То, что от него осталось.

— Он сказал что-нибудь интересное?

— Только то, что и без того было ясно: это нападение предпринято не всерьез. Они не были даже настоящими солдатами. Человек десять из них мы знали — полевые повара, писари, несколько неоднократно провинившихся бывших солдат. Вот почему с ними оказалось так легко справиться.

— Никому больше этого не говори. Официальная версия состоит в том, что Матерацци одержали славную победу над отборными вражескими ассасинами, которых коварно наслали на Мемфис Искупители.

— Над их отборным отребьем.

— Все возмущены случившимся и восхищены доблестью и военным искусством наших солдат, отбивших нападение. Ни о чем, что противоречило бы этой версии, ни звука! Ты понял?

— Боско хочет спровоцировать вас, чтобы вы выступили против него.

— Что ж, он этого добился.

— Дать Боско то, что он хочет, — это глупая идея. Поверьте мне, я не лгу.

— Это меняет дело. И я тебе верю.

— Тогда вы должны сказать своим: если они думают, что смогут разгромить настоящую армию Искупителей так же, как этот отряд, то пусть хорошенько подумают еще раз.

Випон первый раз прямо посмотрел на стоявшего перед ним юношу:

— Бог мой, Кейл, если бы ты только знал, как мало здравого смысла у тех, кто правит миром. Ни разу за всю историю не было грозившего обрушиться на человечество бедствия, о котором кто-нибудь не предупреждал бы. И никому из провидцев не поверили, и ни для кого из них это ничем хорошим не кончилось. Матерацци никто ни в чем не сможет убедить, тем более какой-то там Томас Кейл. Так устроен мир, и никто, ни такая незначительная персона, как ты, ни такая значительная, как я, ничего не может изменить.