И. Пфлаумер - Огненная дева

Властелин пустыни пал, но бой ещё продолжался. Вражеские маги засели в северной части дворца, но никто из них не должен был спастись. Всё это закончится сегодня. Здесь и сейчас. Заныл шрам над грудью. Эта боль, такая не похожая на тянущее чувство от затихающего огня, принесла облегчение. Я снова чувствовала, как пальцы Айво скользят по шраму, как его губы прикасаются к красному рубцу. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Ещё немного огня, ещё несколько всполохов, ещё немного энергии — и всё закончится. 'Дай мне ещё немного силы' — я уже шептала это вслух. 'Ещё, ещё чуть-чуть. Совсем немного'. Я не видела обеспокоенного лица епископа и не слышала, как он отправился к королю. Я не ощутила, как кончился бой, и солдаты закричали: 'Ура! Да славится имя Огненной девы! Не слышала слов епископа, после которых Айво вылетел из шатра и кинулся к помосту…

В чувство меня привёл ощутимый удар клюшкой по темени.

Старуха стояла рядом со мной, а я почему-то парила под потолком. Моё тело лежало в погасшем круге. Кто-то из магов поднял пологи шатра, и розоватый свет раннего утра проник внутрь. К кругу подлетел Айво. Я видела, как он поднимает моё тело, крепко прижимая к щеке мою растрёпанную голову. С моих безжизненных пальцев капала кровь, на ладонях чернели выжженные круги, но он словно не замечал этого.

— Ты собираешься возвращаться или как?

— Теперь-то точно собираюсь, — улыбнулась я.

Старуха покачала головой и что-то пробурчала себе под нос.

Я чувствовала, как руки Айво прижимают меня к себе, чуть покачивая. Капитан шептал что-то мне на ухо. Я не могла разобрать слов, но от них на душе становилось легко и радостно. Он назвал меня любимой — я точно это услышала.

— Айво, — тихо позвала я. Говорить было очень тяжело. В горле пересохло. Казалось, что я всю ночь провела в пустыне, или попала в песчаную бурю. Капитан вздрогнул и чуть отстранил меня, будто не веря своим ушам.

— Лиин… — прошептал он сдавленно, словно что-то мешало ему говорить.

— Ты так и не сказал, что любишь меня, — заметила я, перебирая пальцами тёмные волосы. Впервые в жизни я не боялась испачкать его великолепный костюм.

Айво прижал меня к себе так крепко, что хрустнули кости. Его поцелуи, лёгкие, как прикосновение крыльев бабочки, скользили по моему лицу. Иногда отрываясь от меня, он тихо шептал:

— Какая же ты дурочка… Великие боги, какая же ты дурочка!