Дмитрий Щербинин - Пронзающие небо

* * *

Алеша неистово барабанил к ямщику:

– Остановите, откройте немедленно!

– Остановите, и бегите, пока живые! – подхватил его крик Свист, и захохотал (однако ж, никому кроме него не было весело)

– Что такое, что за дело? – раздался сердитый голос ямщика.

– Остановите, там пёс мой! – возопил Алеша.

– Не велено останавливаться! – ответил ямщик. Эй! Эй! – засвистел кнут и кони кажется припустили еще быстрее

Алеша вновь забарабанил, но тут один из охранников отстранил его:

– Ведь не велено же! Сиди!.. Или хочешь, чтобы как Свиста тебя заковали?..

Ледяная игла пронзила Алёшино сердце, в глазах потемнело – его полный неожиданной ненависти взгляд метнулся по охранникам:

– А, может и верно Свист говорит, что вам эта повозка гробом станет! Ведь дрожите же, бледнеете, значит чувствуете что–то!

– Ещё как станет! – в злом восторге воскликнул Свист. – А ты дельный парень! Да–а… Хороший из тебя разбойник выйдет…

– Молчать! – сверкнул глазами охранник.

В это время Жар настиг последнего из всадников, и в несколько прыжков обогнал и его и следующего – и пса, и его наездника заметили, выхватили клинки, и вот уже сверкнули тёмными, смертоносными молниями – Жар умудрился увернуться по меньшей мере от полусотни ударов, и только один прошёлся по его боку, содрал шерсть…

Оля видела это и молила, чтобы остановили, чтобы прекратили это избиение – она повернулась к охранникам, и вдруг, протянув к ним лёгкие свои руки, зашептала:

– Пожалуйста, миленькие вы мои! Пожалуйста!.. – и такая искренняя, проникновенная боль в этих словах была, что воины совсем уж смутились, у одного слёзы по щекам покатились; у другого – на глазах выступили; однако ж ни тот ни другой даже и не заметили этого, один привстал и голову перед Ольгой склонил:

– Скажи, что можем для тебя сделать?

– Повозку остановите, пожалуйста… – едва слышно прошептала девушка, и тут же бросилась назад, к окошку, возле которого всё это время стоял Алёша – кулаки были сжаты…

Жар почти настиг повозку, и всё пытался сделать последний, сильнейший прыжок, чтобы Ярослав смог перескочить с его спины на заднюю подножку, однако охранники плотно окружили это место, и всё норовили зарубить их – Ярослав кричал им, чтобы не смели, что он не разбойник, но они слышали только обрывки слов, а если бы и слышали полностью – чтобы это дало? – ведь они почитали его, кто за разбойника, кто за колдуна, эту бурю им на погибель создавшего.

И тогда, не в силах уже дальше терпеть, мальчик приподнялся на шее бешено скачущего Жара, готовясь к прыжку, весь собрался, но в это самое время псу пришлось, спасаясь от очередного удара, резко метнуться в сторону, и в результате Ярослав не удержался, и был вывернут и сброшен, унесён вихревым потоком – вот он с невероятной скоростью закрутился, покатился, обо что–то сильно ударился, но всё ещё продолжал катиться, и, казалось ему, что он уже не Ярослав, но снежинка – закричал бешено:

– Оставь! Оставь! Выпусти!

….Спустя мгновенье он был уже на ногах; – покачиваясь в накатывающихся ударах ненастья, огляделся: едва можно было угадать, что – это самые окраины Дубграда: вокруг приземистых домишек уже наметены были громадные сугробы, и, казалось, пройдёт ещё немного времени и они уже полностью окажутся под снеговой толщей. Окна закрыты ставнями, повсюду мрак – вдруг горчайшее, никогда им прежде не испытанное отчаянье навалилось на мальчика, и едва не повалило его на колени. Были несколько таких тяжелейших мгновений, когда он уверился, что остался совсем, совсем один на белом (а теперь уже тёмном) свете, и задрожали его губы, лицо… вот по всему телу перекинулась судорога, и зашептал:

– Друзья… Вернитесь… А то совсем погиб…

И тут увидел маленькую, живительным теплом сияющую крапинку, бросился к ней – и вот уже видит, что это повозка, и что бегут к нему, в сопровождении охранников Алёша и Ольга:

– Ярослав, как ты – не слишком замёрз? – бережно поинтересовалась Оля.

Меж ними бросился, усиленно виляя хвостом, заливаясь радостным лаем, Жар. И, когда ребята встретились, когда с ясными, счастливыми улыбками обнялись, то все те горести, которые их до этого терзали, отступили, и чувствовали они себя уже вполне счастливыми…

Меж тем, стоявшие над ними охранники с тревогою оглядывались, переговаривались:

– Погода то дикая совершенно – колдовская. Ах, вот ведь не терпелось воеводе нашему именно сегодня нас отправить…

– Да – что за спешка – не понять! – подтвердил другой.

Третий насторожился:

– Слышите?.. Волки воют!..

– Да это ветер!

– Да говорю – волки. Ветер так не стонет…

– И право – жутко–то как!

– Эй, давайте–ка скорее в повозку!

– Жар, ко мне! – из всех сил выкрикнул Алёша.

Дело было в том, что пёс отбежал несколько в сторону, и там стоял насторожённый, вслушивался в дикие завыванья (и право, казалось, что надвигается на них громадный, метров этак тридцати волчище) – Жар готов был вступить в неравную схватку, защищать своих хозяев до последнего.

– Да ты что? – хором изумились стражники. – Мальчишку – ладно – возьмём, потому что не дело его оставлять в такую бурю – это всё равно, что на погибель. Ну а пса то ещё брать! Да такого здорового пса!..

– Без Жара мы никуда не поедем! – выкрикнул Алёша.

– Да кто вас спрашивать то будет…

Охранники уж намеревались силой вести их к повозке, но тут вмешалась Оля – девушка проговорила:

– Ведь он же учёный пёс…

– Ну вот – ещё и учёных псов нам не хватало! Ведь неизвестно, что он ещё учудит!

– Подождите, подождите, пожалуйста! Сейчас Жар вам своё мастерство покажет. Жар, послушаешься меня, ладно…

Пёс понял – согласно кивнул, тогда Оля попросила:

– На задние лапы! – и Жар действительно поднялся на задние лапы..

– Эка невидаль, – махнул рукой один из охранников.

– Жар, танцуй! – молвила Оля.

Жар послушно развел передние лапы и закружился на месте.

– Ишь ты! – усмехнулись охранники.

– Жар, сальто! – это уже Алеша скомандовал, и пёс, подпрыгнув вперед, перевернулся в воздухе и встал на четыре лапы.

– Ух ты! – охранники даже захлопали от удовольствия. – Ну пес, ну пес… Ты сам его что ль таким фокусам выучил? – спросил он у Алеши.

Юноша кивнул…

– Ладно берем его с собой, грех такую собаку на дороге оставлять. Полезай!

Однако пес оставался недвижим пока Алеша сам не позвал его в повозку.

И вновь повозка тронулась, вновь кричал ямщик и глухо стучали по снегу копыта лошадей, скрипели полозья да выла буря. В повозке Ольга с Алешей ласкали Жара, а пес радостно повизгивая тыкался своим большим мокрым носом им в лица….

А в повозке Оля неожиданно подошла к Свисту, пала перед ним на колени, и едва слышно проговорила: