Дмитрий Щербинин - Просторы Многомирья

Винд кричал…

* * *

Степан Вдовий ещё помнил боль; помнил, как что–то острое вонзилось в его глаз, и добралось почти до самого мозга; помнил, как сотрясалось его тело, как нёсся он сквозь темнеющий воздух и тащил за собой кого–то…

И пускай в его голове тогда звучал настойчивый голос ЧИПА, который командовал, чтобы Степан остановился, подобрал и донёс до Ой–Чип–она того, кто всё–таки сумел вырваться (Степан даже и имя этого врага Винд слышал), и всё же Степан испытывал сильнейшую боль, а всё остальное было не столь уж и важно…

Потом Степана подхватили Тифмы и понесли внутрь Ой–Чип–она. Вскоре кошмарные виденья сменились виденьями приятными. Вновь оказался Степан в своей московской квартире, и рядом с ним была жена Маша; обнимала она его, целовала в губы, шептала:

– Всё будет хорошо, дорогой. Выздоравливай скорее…

И Степан Вдовий выздоравливал. Чувствовал себя всё лучше и лучше, боль уходила, сменялась блаженством.

Всё действительно приятное, завораживающее, доброе и светлое промелькивает быстро, а рассказывать и слушать об этом неинтересно…

И вот уже увидел Степан Вдовий знакомую овальную залу с хромированными, металлическими стенами. Услышал он и голос ЧИПА:

«Твоё тело починено. Ты, получив хорошую дозу любви, должен помочь мне в одном деле…»

– Но ведь всё, что ты мне показываешь здесь – обман! – крикнул, раздосадованный тем, что его вырвали из объятий любимой, Степан.

«Так же и всё то, что было в твоей прошлой жизни – являлось лишь набором плохо управляемых случайностей» – парировал ЧИП: «Но, благодаря мне, недавно ты был счастлив.»

– Но это были лишь лживые образы, которые ты вытащил из моего мозга!.. Я то знаю, что моя настоящая жена и мои настоящие дети – страдают в Москве, потому что я исчез бесследно! Они думают, что меня похитили, убили…

«Но всё же, блаженствуя недавно в объятиях виртуальной жены, ты не думал об этом , не возмущался, и только теперь, мне высказываешь свои претензии»

– Да, но…

«Довольно!» – резко прервал его ЧИП: «Сейчас нет времени на эту болтовню. Должен быть схвачен один очень важный для меня человек. Имя его – Винд. Судьба занесла его на мир Ог–го, и пока что ему удаётся скрываться от моих Тифм… Летучий корабль, Крылов, наделил Винда особым даром… В общем, этот Винд нужен мне живым, и ты, дорогой Степан, доставишь мне его. Кстати, ты уже тащил его на привязи, да он соскочил с тебя…»

– Мне это не интересно! Отпусти меня домой!

«Не нуди. Выполни это и увидишь вновь жену и детей. Нет – будешь страдать»

– Не запугивай!

«Я не запугиваю, а констатирую»

– Нет!

«Тогда – страдай»

Голос умолк, и Степан Вдовий остался в хромированной, хорошо освещённой зале. Несколько раз он со страшной, отнюдь нечеловеческой силой врезался своим металлическим телом в эти стены, и любой из этих ударов мог бы смять бронированный танк, но стены даже не прогибались…

Время тянулось очень медленно и, как казалось Степану, ничего не изменялось. Это было мучительно, и, в конце–концов Степан взмолился:

– Ладно, я согласен!

ЧИП тут же ответил:

«Помни: это не ты делаешь мне одолжение. Это я терплю выкрутасы твоего несовершенного человеческого мозга…»

Стена бесшумно распахнулась и Степан вылетел в широкий туннель, по стенам которого копошились роботы, делали что–то в угоду ЧИПА. Ну а голос ЧИПА звучал в его голове:

«Помни – я наблюдаю за твоими движениями и за твоими мыслями. В тебе соединены душа человека, живое сердце одного из миров Многомирья и моя железная техника, вместе с волшебством. Ты – существо совершенно новое, очень сложное, и ненавистное для всяких консерваторов, которых и в Многомирье, и в твоём мире абсолютное большинство. Так что держись за меня, и не бунтуй, не помышляй о всяких глупостях, ведь ты, благодаря мне, уже практически бог…»

Дваркин приподнялся с тёплого, изумрудного пола, на котором дремал до этого и проговорил твёрдым, чётким голосом:

– Поблизости отсюда тот, кто поможет нам.

И тут же из мерно сияющего двухметрового сердца выступила Эльрика, кожа которой тоже была полупрозрачной, и источала из себя тихое свечение. Девушка спросила:

– Кто же это?..

– Некто, знакомый тебе…

– Кто? – спросила она тихо и тут же вскрикнула. – Неужели, Винд?!..

И засияла она гораздо ярче, испуская из себя ритмичные потоки света, согревающую силу которого почувствовал Дваркин.

– Я не могу сказать точно. Просто чувствую, что это кто–то знакомый тебе.

– Ну, конечно же, это Винд! – уверенно произнесла девушка.

Затем она замерла… Но, если приглядеться, то можно было заметить, что её ступни срослись с полом. Эльрика, которая с некоторых пор была частью корабля Крылова, оглядывала то, что было снаружи.

А снаружи окружало их безрадостное, сумрачное ненастье. Холодная мгла визжала, плескала порывами морозного ветра, в котором летели полчища снежинок. В сумраке этом таились и железные Тифмы, но близко к Крылову не решались подлететь, ведь он мог схватить их своими нитями, поглотить, переработать их холод в тепло. Не знали ни Тифмы, ни руководивший ими ЧИП, что сил у Крылова осталось совсем немного, ведь не было столь необходимого для его жизни солнечного света.

Если бы не Эльрика, которая слилась с Крыловым, если бы не последующая помощь Дваркина, то этот корабль был бы уже мёртв…

Эльрика проговорила гулким, словно бы сразу из нескольких ртов исходящим голосом:

– Где же он? Я не вижу…

– Я не могу знать. Я только почувствовал, – ответил Дваркин.

И тут промелькнуло в сумраке покрытое ледяными наростами сооружение. Оказывается, они пролетели поблизости от некоего мира.

Крылов, согласно с волей Эльрики, повернул этому миру. И вскоре девушка увидел изумрудный свет…

Эльрика воскликнула радостно:

– Ну, кончено же, там Винд!

Крылов быстрее рванулся вниз, вытянул свои нити, схватил ими сразу с десяток Тифм, но не стал их заглатывать, потому что не было у него для этого сил, а со страшной силой ударил их об древний замок, разбил и промёрзшие башни и самих Тифм.

– Винд! Винд! – повторяла Эльрика, но постепенно голос её становился всё более тихим.

Дело в том, что не видела она Винда; и изумрудный свет источала не плеть, сросшаяся с ладонью этого юноши, а ящер Скул.

Этот верный друг и помощник четверорукого Виша был мёртв. Клешни Тифм добрались–таки до него и разорвали. Не кровь, а источающая изумрудный свет жидкость вытекла из его страшных ран. А поблизости находился и сам Виш. Правда, этот воитель, несмотря на свою богатырскую силу, и сам уже едва держался на ногах; тут и там валялись отсечённые части Тифм: их головы, половины тел; местами высились целые завалы из этих источающих холод железных созданий.