Дмитрий Щербинин - Среди миров

Тут раздался новый голос. Он постоянно изменялся, переливался всевозможными оттенками, извивался, разрывался, грохотал и шептал. Этот голос можно было назвать звуковым отражением того буйства красок, которое их окружало:

– Напрасно вы думаете, что здесь безопасное место!

Ингмар и Мария вскочили на ноги. За неимением оружия, они просто сжали кулаки.

Одно из деревьев преобразилось. Теперь оно напоминало высоченного, необычайно худого человека с конической головой.

– Кто ты?! – закричал Ингмар.

– Здесь вопросы задаю я. Назовитесь!

Ингмар и Мария назвались.

То дерево, которое напоминало человека, стало прежним, зато росшее поблизости преобразилось – у него появилась и голова, и руки–ветви. Эти ветви подхватили Ингмара и Марию и, несмотря на их попытки освободиться, подняли их в воздух.

Белуш тоже взлетел, оказался рядом с Ингмаром и Марией, попытался вырвать их из древесной руки, но тут на соседнем дереве распахнулся огромный бутон, и поток многоцветной пыльцы обвил благородного орла. Тот сразу полетел не в ту сторону, и непременно врезался бы во что–нибудь и покалечился бы, но тут сразу несколько ветвей обхватили его и настойчиво уложили на землю.

Ну а Ингмар и Мария оказались напротив неспешно открывающегося и закрывающегося рта. Слова, бесконечно преображаясь, меняя свои оттенки, вклинивались в их сознание:

– Вы причастны к этому безобразию?

– Если вы о захвате Шегъгоръраром некоторого пространства, то совершенно не причастны, – стараясь говорить спокойно, ответил Ингмар.

А Мария добавила:

– Мы сами боретемся с Шегъгоръраром.

– И чем вы докажите свои слова?

Тут Мария закашлялась и спросила:

– А нельзя ли полегче сжимать своими ручищами? А то рёбра можете поломать.

– Да, пожалуйста.

Ветвь–рука слегка размахнулась и разжалась. Ингмар и Мария полетели прямо в озеро!

Но вода дыбилась вверх, плавно слагалась в фигуру удивительного, радужного человека. И уже рука из необычайно крепкой воды подхватила падающих, удержала их навесу.

– Эй, ты бы полегче! – возмутился Ингмар.

На что последовал:

– Вы в моей власти, и мне решать, как поступать с вами. Но вы так и не ответили: чем докажете, что вы действительно против Шегъгорърара?

– А разве то, что за нами гнался железный паук, не достаточно? Если бы ни чей–то меткий выстрел, то он бы разорвал нас на части.

– Мой меткий выстрел! – проговорил человек из воды.

– О–о, ну, вот видите – стало быть, мы на одной стороне.

– Это ещё ничего не доказывает. Сейчас такие времена наступили, что никому нельзя доверять. Сплошное коварство.

– Ну и что? Врагами нас будете считать?! Это же просто глупо! Так вы никогда союзников не найдёте! – это уже Мария возмущалась.

– А, может, мне и не нужны союзники, – проворчал человек из воды.

Прежде чем Ингмар или Мария успели что–либо ответить, в воде образовалась воронка, в которую они и полетели.

Через несколько секунд падения они оказались в зале, стены которого были залеплены паутиной, также паутина вуалями свисла и с потолка. Несмотря на то, что за мгновенье до этого, кругом клокотала вода, в зале было совсем сухо. Что касается беспрерывно бегущих красок, то они присутствовали и в этом месте, но были уже значительно менее яркими, нежели на поверхности.

Ингмар и Мария ожидали, что паутина зашевелится, сложится в некую зловещую фигуру, которая опять схватит их, но ничего такого не произошло. Вместо этого раздался голос – уже не переливающийся всевозможными оттенками, но громовой, звоном раскатывающийся под сводами:

– Так почему же вы считаете, что мне нужны союзники?

– Наверное потому, что в такое тревожное время трудно выжить в одиночестве, – ответил Ингмар.

– Но, однако же, я жил в одиночестве последние триста лет, и чувствовал себя вполне комфортно.

– Да уж – срок немалый, – молвила Мария.

– Удивлены?

– Нет. Совсем не удивлены, – ответил Ингмар. – Нас, знаете ли, вообще трудно удивить.

А Мария порывисто выпалила:

– Мы недавно встречались с существом, которое вообще – вечно.

– Ну а мой мир не показался ли вам странным?

– Действительно – странный, – ответил Ингмар. – Всё здесь так мерцает, сверкает. Всё время цвета изменяются.

– Ну и что: нравиться ли вам это? – спросил неизвестный.

Мария прокашлялась и молвила:

– Не хотелось бы показаться невежливыми, но, честно говоря – не очень. От этой постоянной смены цветов начинает рябить в глазах.

Ингмар молча кивнул.

И, несмотря на то, что незадолго до этого они заверяли, что удивить их сложно, ответ неизвестного их всё же удивил:

– Вот и мне не нравится. Совсем не нравиться.

Тогда Мария произнесла:

– Так вы говорили, что этот мир – ваш. Как же получается, что вы его не благоустроили? Сделали бы его таким, чтобы он нравился вам. Ведь вы же здесь – единственный разумный обитатель. Правда?

– Правда.

– Сил не хватило? – спросил Ингмар.

– Сил у меня хватило, молодой человек. Я вас все эти годы вокруг пальца, а точнее – вокруг своего мира водил.

– Ничего не понимаю, – признался Ингмар.

– И не удивительно. Откуда тебе знать, что вот ты смотришь на небо, видишь облачка, другие миры, и не знаешь, что ещё один мир висит весьма близко, да только невидим он.

– Ваш мир был невидимым… – произнесла Мария.

– Вот именно, что был. Я, знаете ли, учёный. Не человек – нет. Даже и всех моих знаний не хватило бы, чтобы поддерживать жизнедеятельность человеческого тела столь длительный срок. Я – растеневик. Слыхали о таких?

– Нет. Извините…

– Так вот. Когда мне надоело жить среди своих ленивых сородичей, когда мне окончательно достала суета больших государств, наподобие вашего Светграда, я удалился на мир Паргаон.

– Никогда не слышал о мире Паргаоне, – произнёс Ингмар.

– И это, молодой человек, говорит о вашей малой начитанности. Да будет вам известно, что мир Паргаон входил во владения империи Туткалар, заселён не был, и исчез… да–да. Представьте себе: даже его исчезновение заметили не сразу. Прошло два месяца, прежде чем власти забили тревогу.

– То есть, его исчезновение устроили вы? – выпалила Мария.

– Какая догадливая девушка! – хмыкнул растеневик. – Да – его исчезновение устроил я. То есть, мир не исчез, он просто стал невидимым для сторонних глаз. Зато его видел я. Наконец–то я мог наслаждаться одиночеством, и быть уверенным, что никто не станет задавать мне дурацкие вопросы и втягивать во всякие военные авантюры. У меня, знаете ли, мозг такой, что я бы любую армию к победе привёл. Да только не нужно мне это.

Тогда Ингмар предположил:

– Но, наверное, империя Туткалар устроила экспедицию к тому месту, где находился мир Паргаон.