Анна Бодрова - Ванильная пинта

* * *

30–е утро.

Спала, как убитая. Только один раз в сознание проникла реальность, когда очень красочный сон достиг своей кульминации, и сердце заколотилось, мешая дышать. Я почти проснулась, и осознав, что все, что снилось мне, больше не вернуть и не досмотреть, ужасно расстроилась. Но ласковое тепло постели и ее райская мягкость вернули меня в сладкую негу. Чтобы снова уснуть, я стала вспоминать свой сон и продумала события чуть дальше. Конечно же эта сказка была о Себастьяне. И конечно я была с ним. Только в отличие от него реального, Себастьян из моего сна не видел никого кроме меня. Он был сосредоточен полностью на мне, был самоотверженно влюблен. Даже немного жалко его было. Но я так прониклась его искренностью, что была просто счастлива. Мы сидели в его старой студии на большом белом диване. Сквозь прозрачные шторы струился солнечный свет. Я глядела в теплые глаза Себастьяна, а он глядел в мои, держал меня за руку… улыбался. Волосы были еще светлые, его натуральный цвет. И белая толстовка с капюшоном, та самая… Я только теперь поняла, что этот образ был поистине ангельским. Ему бы только крылья еще подрисовать, и все. Рукава были такими длинными, что скрывали почти всю ладонь, и ткань касалась моих рук. Мягкость, свет, тепло… счастье. Истинное счастье чувствовала я в эти минуты. Теперь лежала и думала: «Ничего, что проснулась. Все равно, приятно было. Спасибо моему сознанию, за столь красочные иллюзии! Быть может, теперь я смогу к нему нормально относиться и не злиться, не фыркать, не обижаться. Перед глазами теперь всегда будет этот образ. Я помню его таким, снова и навсегда…» Погрузившись обратно в сон, я проспала уже до утра. Проснулась полная сил, не открывая глаз, сладко потянулась. Все мышцы приятно покалывало. «Мммм…» – протянула я, улыбаясь самой себе. Только задела рукой что–то. Продрала глаза, оказалось – «кого–то». Рядом со мной, на расстоянии вытянутой руки, лежал Себастьян, с умиленной улыбкой любуясь моим пробуждением. Я пару секунд лежала не дыша, глядела на него. Дурацкий сон совершенно выбил меня из реальности! Пришлось вернуть себя насильно. Я потерла глаза и, хмурясь, поднялась с подушки.

– Прости, я… не слышала, как ты вернулся… – выдохнула я, отворачиваясь от своего искусителя. А этот гад будто чувствовал, как я борюсь с собой! Взял и лег на спину, закинул руки за голову, красуясь голым торсом. Кожа у Себастьяна была не очень бледная, чувственная и нежная. Я узнала это еще вчера, касаясь его руки.

– Ничего страшного. Я совсем не против твоей компании. Можешь не торопиться… – заявил вампир.

«Ну вот еще!» – насупилась я, но оглянулась и не смогла оторвать взгляда. В сознание ворвались отрывки сна, яркие образы, ощущение счастья… Я сдалась. Легла на еще теплую подушку и повернулась к Себастьяну, подложив под голову локоть, чтобы видеть его лицо. С такого расстояния можно было изучить его детально.

– Мне можно шевелиться?.. – прошептал вампир, почти не размыкая губ.

– Что?.. – растерялась я, чуть отстраняясь. Наверное, мой взгляд был слишком навязчив.

– Я боюсь пошевелиться… чтобы не спугнуть твое вдохновение, – пояснил Себастьян, снова улыбаясь.

Хотелось, было, снова разозлиться на него за его тщеславие, но не получилось. Он оказался прав. Во мне действительно формировался новый поток.

– Как ты узнал?

– Мне хорошо знакомо это чувство. Частота эмоциональной волны… Я легко улавливаю их. Тем более, на таком расстоянии. Ты меня просто «окатила»… – смеясь, закончил он.

– Ничего себе. А если мне страшно или больно… ты тоже…

– Чувствую, – кивнул вампир, – но только, если настроюсь на эту частоту твоего сознания.

– А мысли ты не читаешь?.. – с неприятным предчувствием уточнила я.

Себастьян внимательно поглядел на меня, очень серьезно, а потом опять рассмеялся.

– А тебе есть, что скрывать?

Я перекатилась на спину, обиженно отвернулась.

– Ну, если очень постараюсь… – сжалился он. – Сканировать эмоции куда проще, и обычно этого вполне достаточно, чтобы понять, о чем человек думает.

Он приподнялся, чтобы увидеть мою реакцию. Я лежала, задумчиво и немного растерянно глядя в потолок.

– Кажется, я тебя не утешил, – виновато вздохнул вампир.

– Да уж… – буркнула я, начиная потихоньку сгорать от стыда.

– Та–ак… Давай–ка спасать твое вдохновение, пока я его окончательно не растоптал… – Себастьян выскочил из постели и куда–то быстро ушел.

Я даже не успела смутиться от созерцания его полуобнаженного тела. Села на кровати, в полном замешательстве, стала ждать. Он вернулся не очень скоро, но я поняла, почему – Себастьян принес мне чашку горячего кофе! Представляю, как он намучился с олеговой кофеваркой, при том, что никогда ей не пользовался. Даже я с ней не справлялась!

Бережно передав мне в руки горячую чашку, он нырнул обратно под одеяло. Мне все еще не верилось. Только когда я чуть отпила, осознала, что произошло. И он был прав. Вдохновение вернулось с лихвой. Ощущение счастья вдруг на мгновение из фантазии сна показалось в реальности. Но лишь на короткий миг. Его было достаточно, чтобы душа затрепетала в ожидании чуда.

– Спасибо, – я подарила ему искреннюю улыбку.

– Ах, как глазки заблестели, – залюбовался вампир. – Ну что ж, студия в твоем распоряжении… Просыпайся, умывайся и приступай к работе.

Я в предвкушении огляделась и непроизвольно потянулась, прогоняя оставшуюся дремоту.

Безумно хотелось снова попытаться написать его портрет, но я объективно оценила свои возможности и поняла, что позориться не стоит. Моим уделом пока оставалась пейзажная живопись. «Если и показывать Себастьяну «уровень», то только в ней…» – думала я, хмурясь на ровную грунтовку чистого холста.

– Долго думаешь. Рисуй то, что навеяла тебе муза в самый первый миг, еще в постели, – посоветовал учитель, глядя на мои муки.

– Мне придется писать, что можется, а не что хочется, – печально выдохнула я.

– Ууу… Так дело не пойдет, – он отыскал халат и, вскочив с кровати, подошел ко мне, встал позади и тоже взглянул на холст, словно мы оба там что–то пытались увидеть. – О чем ты подумала тогда?

Опустив глаза, а раскраснелась, как девочка.

– Я увидела тебя в… очень необычном освещении, и очень четко, но…

– Что но? – Себастьян опустил руки мне на плечи, мягко, едва соприкасаясь, словно боялся снова меня прогневить. – Что тебя останавливает, Лиза?

– Причин полно. Но главная – я не портретист. Люди у меня выходят… неживыми, а то и непохожими, – исповедалась я.

– Брось, я же видел твои работы в альбоме и… нашел парочку довольно знакомых лиц, – усмехнулся он, понижая голос почти до шепота.

Мое лицо так разгорелось, что аж глаза стало жечь. «Ну вот зачем ты вспомнил про этот дурацкий альбом?!»