Гарри Тертлдав - Лис и империя

«И тем скорее у тебя появится шрам, который удивит твоего мужа в брачную ночь, — подумал он, — а может, гораздо раньше какого-нибудь юнца под вешними звездами». Если бы он сказал это вслух, то смутил бы их обоих, а держа язык за зубами, сумел смутить лишь себя. Качая головой, он отправился подгонять войско, которое уже снималось со стоянки.

Вскоре он снова убедился, что имперская армия, хотя и проиграла уже два сражения, еще вполне сильна. Южане, чтобы замедлить продвижение северян, оставили позади себя такой отряд колесниц, что Райвину пришлось послать гонца за подкреплением.

— Они раздавят нас, если вы не вышлете вперед еще людей, лорды короли, — сказал посыльный.

— Мы вышлем еще людей, клянусь богами! — рявкнул Араджис, — Мы вышлем целое треклятое войско, можешь не сомневаться!

И он выкрикнул приказания.

Джерин нахмурился. Он бы сделал иначе. По его мнению, поступить так было все равно, что засунуть голову в пасть длиннозуба и посмотреть, сумеет ли зверь ее откусить. Авангардный отряд высылается вперед войска, чтобы прощупать противника и оценить обстановку. Двигаться же вперед целым войском означало свести работу этого отряда на нет. К тому же есть шанс нарваться на неприятности в виде засады.

Он запротестовал было, но потом заставил себя замолчать. Он сам на это пошел, когда согласился отдать Араджису командование объединенными силами. И кстати, не мог заявить, что Лучник придерживает своих людей и подвергает опасности лишь его воинов. Араджис гнал каждого в бой. И делал это с такой агрессивностью, что даже если южане и приготовили северянам сюрприз, то тот вполне мог не сработать. Пусть Араджис и не слишком-то разбирался в тонкостях управления войском, он прекрасно знал, как ему обойтись с теми мыслями, что сидели в его голове.

В конце концов выяснилось, что ловушку никто не готовил. Колесницы южан вступили в схватку с конницей Райвина, но тут же откатились назад, завидев, какое к тем идет подкрепление.

— Вот видишь, Лис? — сказал очень самодовольно Араджис. — Мы действительно загоним их в Кэссет, а после этого заставим вернуться на ту сторону гор и навсегда покинуть наши края.

— С помощью богов, возможно, так и будет.

Джерин расслышал в собственном голосе нотки полнейшей ошеломленности.

Он ничуть не верил в такой исход военной кампании в ее начале, но сейчас, кажется, начинал верить. Еще одна победа над силами Элабонской империи, и тогда южанам тут точно не удержаться.

— Конечно, будет.

У Араджиса, видимо, на этот счет не имелось ни малейших сомнений. У него вообще их, похоже, не возникало ни по какому поводу и никогда. Возможно, причиной тому было то, что он практически ни в чем не ошибался. А возможно, такая уверенность питалась в нем тем, что никто не осмеливался указать ему на ошибки. Что далеко не одно и то же.

— Как выглядит теперь Кэссет? — спросил Джерин. — Последний раз я проезжал через него сразу после того, как империя завалила последний проход в Хай Керс.

— Ты помнишь, как жалок был этот городишко в ту пору? — спросил Араджис. — Однако он все пыжился, делая вид, что является столицей провинции, которая не хотела иметь с ним ничего общего.

— Помню, — ответил Джерин. — Только Даяусу известно, что совершил тогдашний наместник империи, чтобы попасть в эту ссылку. Нет… постой, я вроде бы помню, что это имело какое-то отношение к расколу в армии Элабона? Как бы там ни было, этот тип ненавидел все, что хоть как-то касалось северных территорий.

Не совсем верное утверждение. Например, Элис императорскому ставленнику приглянулась, причем весьма. Как, впрочем, и Джерину в те времена. Но дочь Рыжего Рикольфа вывела наместника из заблуждения, приставив ему нож к горлу. А вот чтобы вывести из заблуждения Джерина, ей потребовалось больше времени, и процесс этот причинил ему больше боли.

— Все так, — согласился Араджис. — Что ж, как я и сказал, Кэссет был тогда неприглядным местечком, несмотря на активное движение через горы. В империю и обратно. А когда проход завалили, в нем вообще отпала какая-либо нужда. Сейчас Кэссет подобен ночному призраку, неустанно оплакивающему свое прошлое. Ничто, жалкий отголосок чего-то, что было когда-то живым.

Джерин глянул на него краешком глаза:

— Поосторожней, Лучник, а то дело кончится тем, что ты примешься писать стихи.

— Ты забавный малый, — хмыкнул Араджис. — Прикажи своим всадникам выехать вперед еще раз, и мы покончим со всем этим. Лишь богам известно, как мне не терпится вернуться в собственные владения. Крестьяне остались без присмотра, и я уверен, что они просиживают свои зады, ничем не утруждаясь.

— Они не могут все время бездельничать, — сказал Джерин. — Им надо будет чем-то питаться зимой, и они это знают.

— Йо, только они вспомнят об этом за два дня до сбора урожая, — сказал Араджис. — Тем временем поля зарастут сорняками и останутся наполовину не унавоженными. А крепостные вместо работы будут потягивать эль и резвиться с соседскими женами.

— Точь-в-точь как бароны, — пробормотал Лис.

Вэн, фыркнувший было при этих словах, мгновенно сделал вид, что закашлялся. Дагреф ссутулился, удерживая смешок.

— О чем это ты? — резко спросил Араджис.

— Неважно, — ответил Джерин. — Ты и так считаешь, что я слишком легкомысленный. Куда мы отправимся теперь?

— За имперскими недобитками, — сказал Лучник без колебаний. — Мы навяжем им бой, где бы они ни располагались, перед Кэссетом или за ним, затем окончательно разобьем их и загоним за горы. Если они захотят привозить в наш край товары, пожалуйста. Но если они вернутся сюда еще раз с заточенной бронзой в руках, мы снова надаем им тумаков и опять выдворим восвояси.

— Может, и так, — повторил Джерин с легким сомнением, хотя слова Араджиса вроде бы вселили в него веру в успех.

Сам Араджис уж точно безоговорочно верил в победу.

— Мы это сделаем, — заявил он, да так звонко, что почти все, кто находился в пределах слышимости, повернули головы к двум королям. — Если что, отводи своих людей влево, Лис, а я поведу своих вправо. Встретимся за спиной у южан. Мы окружим их, и тогда ни один из этих ублюдков не сможет перебраться через Хай Керс, чтобы поведать о том, что случилось.

Возможно, автоматически, но себе он определил более почетное место в маневре.

— Пусть будет так, как ты говоришь, — ответил Джерин. В отличие от большинства его знакомцев, почет для него значил меньше, чем результат. Кроме того, ему было приятно, что Араджис предложил более изящный план, чем безудержный натиск — предел стратегических изысков трокмуа.

Но стоит ли ему так уж радоваться, что Лучник способен придумывать лучшие планы? Ведь загнав имперские силы за горы, им опять придется настороженно взирать друг на друга через границу, какая напрочь не устраивает Араджиса. Поэтому Лиса должны бы радовать не достижения, а промахи Лучника. Что ж, так оно, возможно, и было бы, если бы не одна мелочь. Глупость Араджиса в данный момент подвергала опасности и его.