Джуд Фишер - Дикая магия

Руи помотал головой.

— Не паникуйте, мой друг. Я нюхом чую, здесь все дело в политике, а не в чьем-то несчастье. Можете заставить своего колдуна посмотреть в магический кристалл, если вам от этого станет легче. Мне кажется, Совет хочет использовать вас как вдохновителя народа, чтобы повлиять на них этой ужасной историей похищения… — Он сделал паузу, призадумался. — А может быть, наш план сработал лучше, чем мы ожидали, и мнение народа вынуждает их к действию, потому что я никак не могу поверить, чтобы старый вояка стал приветствовать новую войну. Очевидно, поднялись волнения, которые заставили их шевелиться. «В день после полнолуния» — это через неделю. Нам нужно приготовиться к путешествию. — Он похлопал лорда Кантары по спине. — Прекрасные новости, а, Тайхо? Готовьтесь проповедовать на каждой рыночной площади по пути на юг, чтобы поддать жару. И попросите эту каргу приготовить новое снадобье, которое не отпугнет от вас толпу!

— Сильнее, мальчик, сильнее. Ну же, поднапрягись…

— О, ради Фаллы!

Capo Винго с глухим ударом рухнул на землю, подняв в воздух облачко красной пыли. Капитан Гало Бастидо возвышался над ним с улыбкой маньяка, его огромные руки сжимали рукоять гигантского деревянного меча. У Capo болели руки, плечи, голова, ноги. Тренировка продолжалась больше полутора часов без передышки, и за все это время Capo сумел нанести противнику лишь несколько скользящих ударов. Что касается капитана, то тут дело обстояло совсем наоборот. Он лупил парня мечом, казалось, специально для того, чтобы доказать наблюдателям — его отцу, дяде и заезжим торговцам лошадьми, — что младший Винго никогда не приобретет силу, мастерство и мужество, чтобы хоть в какой-то мере оправдать надежды, возлагавшиеся на старшего.

Capo устало потянулся за мечом и, опершись на него, с трудом встал на ноги.

— Еше раз! — крикнул Зверюга и занял позицию.

Capo посмотрел на отца, ожидая разрешения на передышку, но взгляд Фавио был непроницаем, казалось, он смотрит сквозь него на зеленую траву поля. Весь последний год Capo помогал копать оросительную систему, которая снабжала поле водой, тогда как остальную землю на мили вокруг палило безжалостное солнце. Танто, конечно же, и не подумали привлечь к тяжелому труду: пока Capo долбил каменистую почву, его брат ездил на лошади к соседнему поместью, где занимался совращением рабыни, о которой поговаривали, будто она провела некоторое время в гареме в Форенте, а следовательно, была исключительно опытной по части утех. Capo тогда сомневался в правдивости рассказов брата о своем времяпровождении. Теперь же, после стольких недель погружения в самые грязные воспоминания Танто, он убедился, что рассказы эти были урезаны по сравнению с тем, что происходило на самом деле.

Теперь Танто передвигался с помощью сложного приспособления, которое Фавио и Фабел заказали специально для него: высокое плетеное кресло на колесах, сидя в котором, инвалид мог прогуливаться по ровным тропинкам, окружающим виллу. Идея была неплохая, но Танто не желал перетруждать себя. Он настоял на том, чтобы двое слуг постоянно следовали за ним, поднимали его по ступенькам, переносили через неровности или толкали кресло вперед, когда он устанет. Рычаг с одной стороны останавливал кресло, а с другой — откидывал спинку назад, и оно превращалось в удобную кровать на колесах. Фавио долгими часами трудился, рисуя гусиными перьями и дорогими чернилами чертежи на пергаменте, чтобы потом вручить их человеку в Алтее, который изготовлял гоночные повозки для соревнований на лошадях. Это стоило семье небольшого состояния: Capo слышал, как рано утром отец с дядей говорили об их ужасном финансовом положении. Продать Ночного Предвестника, их лучшего коня, не удалось, казалось, никто ничего сейчас не покупает. В воздухе висела неопределенность, ходило слишком много разговоров о войне, чтобы можно было позволить себе тратить деньги на породистых животных или легкомысленные занятия вроде скачек. Но Фавио настаивал на том, что его сын должен обладать средством передвижения.

— Это, несомненно, придаст ему силы и уверенности в себе, он станет самостоятельнее, вот увидишь.

Но для Capo это означало, что брат будет следовать за ним по пятам по всему поместью и ни на миг не прекращать своих издевательств.

Сморщившись от боли, он поднял меч, демонстрируя готовность продолжить схватку. Он был настолько изможден, что когда Зверюга снова пошел на него, смог лишь инстинктивно увернуться от удара. Неожиданно спина капитана оказалась прямо перед ним, и он опустил на нее деревянный меч. Его обожгло это прикосновение, а когда он пришел в себя, услышал крики удивления, доносившиеся из-за ограждения.

— Удар!

— О Богиня, мальчик, ты сделал его!

Он поднял взгляд и увидел дядю Фабела, широко улыбающегося ему.

— Давай, давай, парень! — кричал он. — Врежь ему хорошенько!

Случившееся показалось Capo невероятным, но он не смог удержаться, чтобы не поздравить самого себя. Однако миг спустя, применив обманный удар, Зверюга со всей мочи ударил его кулаком в живот. Публика у забора застонала.

Почувствовав, что колени подгибаются, Capo схватился за руку противника, чтобы не упасть. Но тут же понял, что совершил ошибку. Его пронзило раненое честолюбие капитана, горькое как желчь, и уязвленная гордость: его, капитана Гало Бастидо, лучшего воина в этих краях, заставили играть в войну с этим жалким мальчишкой, в то время как он, прирожденный полководец, мог бы готовить к войне армию, красоваться в шлеме с красными перьями и шелковом плаще, обращая на себя внимание дам своей прекрасной выправкой и заставляя дрожать от страха солдат, боящихся его строгости. Это было нестерпимо. Несправедливо. При всех его талантах ему приходится возиться с этим червяком…

Саро увидел удар — аккуратный, с вывертом удар, который должен был разбить его колено…

Он откатился как раз вовремя. Тяжелый тренировочный клинок Зверюги со свистом опустился, содрал кожу на голени и ушел в красную землю. Выражение глаз капитана было красноречивым: Гало Бастидо намеревался его покалечить.

— Хватит!

Фавио Винго устало вышел на поле, каждая черточка его лица говорила о разочаровании. Мальчик безнадежен, но будет очень нехорошо, если армию Алтеи поведет не Винго, а кто-то другой, как постоянно напоминал ему Танто…

В тот же день прибыл посыльный из Йетры. Винго призывали присоединиться к Совету, собирающемуся в Вечном городе.

— Наверное, не могут собрать денег, брат, — сказал Фабел, поднимая глаза от послания герцога Сэры, — раз им так понадобилось наше присутствие. Скребут по сусекам.

Они не являлись членами Высшего Совета — Алтея приносила весьма скудный доход в государственную казну даже в хорошие годы, — но входили в расширенное правление провинций.