Кристоф Хардебуш - Битва троллей

— О да. Он и так был против того, чтобы я выполняла просьбу Ионны.

— Он будет винить себя. Особенно если за всем этим действительно стоят тролли. Он все еще чувствует себя ответственным за то, что эти существа вообще увидели наши земли. Наверняка он бросит все, как есть, и придет сюда через леса.

— Я надеюсь, что он такого не сделает! Насколько сильно мы его любим, настолько сильно масриды ненавидят его. Его присутствие только испортит все. Наша единственная надежда — переговоры. Для этого нам нужно узнать, что действительно произошло на севере.

— Это будет трудно, учитывая, что мы даже не можем выйти из этой трижды проклятой крепости. Как ты выдержала в прошлый раз? Я уже сейчас готова задушить всю эту ухмыляющуюся охрану! — разгорячилась Флорес.

Висиния приподняла одну бровь и попыталась успокоить подругу:

— Терпение, госпожа Флорес. Это добродетель, которую приобретаешь в дипломатии. Впрочем, я всегда думала, что воинам также приходится ждать подолгу, или я ошибаюсь?

— Не ошибаешься. Но это не обязательно должно нравиться, не так ли? Кроме того, я не воин.

— Нет? — удивленно переспросила Висиния. — А кто тогда?

— Я — борец. По мне, так даже наемница. Но война — это совсем не мое.

— Стен говорит всегда, что без ваших отрядов масриды прорвались бы к троллям до того, как он смог вырубить священника культа бога Солнца. Тролли стали бы беспомощными из-за магического света и…

— Да, да, — перебила ее Флорес. — Но одна ласточка весны не делает, точно так же и битву не делает один воин. Я надеюсь, твоя миссия увенчается успехом, так как я не собиралась снова участвовать в военных действиях. Я предпочитаю бои, которые могу лучше контролировать. И больше всего я люблю таверны, в которых могу выпивать без того, чтобы приходилось сначала побороться!

Прежде чем Висиния смогла ответить, всадник промчался через восточные ворота крепости и жестоко натянул поводья, чтобы несчастное изможденное животное остановилось с дрожащими ногами. Вооруженный всадник точно очень долго гнал своего коня, так как у того на морде можно было увидеть белые хлопья пены, а шерсть и грива блестели от пота. Нахмурив лоб, Висиния наблюдала, как солдаты подбежали к лошади и взяли у всадника поводья, в то время как тот спрыгнул с седла и побежал к главному зданию. Белые волосы, остриженные по масридской традиции, указывали на то, что это был подданный марчега. Влахака не поняла тихого разговора, происшедшего между всадником и охранниками, однако воины пропустили мужчину без возражений.

— Что это все значит? Точно новости; но только вот плохие или хорошие? — пробормотала Флорес.

Висиния покачала головой.

— Скорее плохие, хотя мне хотелось бы надеяться на противоположное. Наше положение и так достаточно затруднительно.

Кивнув, Флорес согласилась с ней. В этот момент их руки были связаны. «При этом не только наша жизнь, но, возможно, и ненадежный мир зависят от того, что сейчас всадник сообщает Гиуле. Пусть духи сделают так, чтобы речь шла не о продолжающихся бесчинствах троллей!»

Влахаков вызвали к марчегу, уже когда солнце начало склоняться к западу. В течение дня в большой спешке гавань покинуло несколько вооруженных кораблей, однако ни Висиния, ни Флорес не понимали, чем могла быть вызвана эта спешка. Когда молодая боярыня переступила порог зала приемов, от увиденного у нее перехватило дыхание. Гиула сидел поникший в глубоком кресле, в то время как его сын Тамар в ярости метался по комнате взад-вперед. На дверях стояла вооруженная до зубов охрана, при взгляде на которую возникало такое впечатление, будто масриды боятся невооруженных влахаков. Когда Висиния склонилась в поклоне перед марчегом, тот никак не отреагировал, а лишь продолжал смотреть сквозь нее таким взглядом, будто перед ним не было ни ее, ни стен крепости. Однако Тамар остановился. На лице масрида нервно подергивались мышцы, было видно, что он пытается овладеть собой. Висиния увидела, как рядом с ней напряглась Флорес, словно ожидая нападения в любую секунду. Однако сын марчега лишь кивнул им и после этого заговорил:

— Прошлой ночью напали и захватили наш маленький пограничный пост на востоке.

— Пограничный пост? — удивленно переспросила Висиния. — Кто на него напал?

Внутренне она приготовилась к худшему. Если за нападением стоят тролли, недоверие масридов еще больше усилится. Марчег не простит подобной провокации так близко к городу и просто обязан будет отреагировать.

— Не тролли. Люди, — сдавленным голосом заявил Тамар. — Под знаменами с драконом.

У пораженной Висинии перехватило дух. Дракон был изображен на гербе марчега Ласцлара Сциласа, властителя Валедоары. В ее голове сразу закипели мысли, так как эта новость означала, что уже нарушенное равновесие сил во Влахкисе изменится невероятно быстро и с непредсказуемыми последствиями.

— Марчег Сцилас выступает против вас? — удивленно спросила Флорес, словно прочитав мысли Висинии.

— Так это выглядит. Очевидно, его армия продвигается на Турдуй.

— Когда это началось?

— День назад, максимум два. Мы отправили лазутчиков, но пока еще не получили никаких сообщений.

— Вот уже два дня? Может, только один? Где ваши солдаты? Что с укреплениями? Нужно перевести людей в город, стены нужно… — начала было Флорес, но Тамар прервал ее, мрачно взглянув на отца:

— Я знаю. Большая часть наших воинов находится на севере и на западной границе. Вы, вероятно, знаете об этом. Ласцлар нападет в такой подходящий момент. Наши силы распылены по стране. Ему нужно было захватить лишь несколько постов на востоке, и даже не было никакого предупреждения!

— Марчег, — обратилась Висиния к старшему масриду, который за это время не произнес ни слова.

Медленно, словно пробуждаясь от сна, пожилой мужчина посмотрел на влахаку и заморгал. На какой-то момент Висиния усомнилась даже, узнает ли он ее, но затем он кивнул ей.

— Отправьте посланника к моей сестре. Она вышлет вам помощь! Ведь мы прибыли сюда, чтобы заключить союз. И несмотря на все трудности, мы не должны быть больше врагами. Вместе мы сможем победить марчега Ласцлара!

Перемена, происшедшая с масридом после этих слов, была просто ошеломляющей. Он мгновенно подскочил и, словно обвиняя, наставил палец на Висинию.

— Да как вы смеете? — закричал правитель. Его голос даже задрожал от гнева. — Ваши чудовища убивают мой народ. И вы предлагаете нам помощь? Откуда Ласцлар знал, что мы уязвимы именно сейчас? Это вы придумали с ним вместе! Но ваш план не пройдет! Турдуй — это резиденция моей семьи, и он навсегда ею останется! Ваши проклятые влахакские потаскухи думают, что смогут запутать меня своими сладкими речами, но я чувствую яд в ваших советах!