Джон Норман - Гладиатор Гора

Затем рабыня подняла чашу перед собой и нежно, повернув голову, коснулась ее губами. После чего, опустив голову, протянула руки и предложила мне эту старую чашу с отбитыми краями.

— Господин желает вина?

Я принял вино. Рабыня смотрела на меня и дрожала. Я отпил немного, держа чашу двумя руками, но через секунду опустил ее и посмотрел на Лолу.

— Вино и Лола твои, господин, — сказала она.

Я знал, что она говорит правду. Поднес чашу к губам и снова начал пить. Потом поставил чашу с остатками вина на стол. Я пил, как подобает хозяину перед коленопреклоненной рабыней.

— Ты пробовал вино дома Андроникаса, — произнесла она, — теперь попробуй вино Лолы.

И тут я впервые осознал, что рабыня, находящаяся передо мной, сексуально возбуждена. До сих пор я не воспринимал ее потребностей, хотя они явно выставлялись напоказ. Мой разум отказывался принимать их во внимание, даже умоляющий аромат ее тела не трогал меня. А если я и замечал эти робкие сигналы, то упорно боролся с желанием отозваться на них.

Я был туп и эмоционально глух. Одно дело — понимать, что происходит с рабыней, и по собственному выбору удовлетворить или не удовлетворить девушку, воспользовавшись ее возбуждением. И совсем другое дело — даже не поинтересоваться, что происходит в ее хорошенькой головке. Мое невежество в подобных вещах объяснимо несколькими обстоятельствами. Во-первых, я землянин и, соответственно, не имею привычки честно смотреть на женщин и понимать их. Большинство землян, к несчастью, не обращают на женщин внимания. Зачастую они не знают по-настоящему даже собственных жен. В противном случае было бы гораздо меньше разводов. Интересным парадоксом в данном случае являются отношения между горианским хозяином и рабыней. Мужчины склонны проявлять огромный интерес к тому, чем владеют, и обычно остаются вполне довольны своей собственностью. Женщины, которыми они владеют, не являются исключением из этого правила. Рабыня желанна и ценима своим хозяином, поскольку принадлежит к числу его сокровищ. Горианский хозяин — заинтересованный собственник, поэтому он внимателен и любопытен. Он хочет знать ее мысли, ее эмоции и чувства, вникая в самые лирические детали. Беседа с очаровательной рабыней — одно из многих удовольствий, доступных хозяину. Невольнице почти невозможно утаить от него свои мысли и чувства.

Большинство рабынь необычайно отзывчивы и привязаны к своим хозяевам и глубоко любят их той невероятной любовью, которая может встречаться только у порабощенной женщины. Но я был бы недобросовестным, если бы не упомянул, что даже самая живая и энергичная рабыня, с удовольствием беседующая со своим господином, хорошо знает: в любой момент ее могут лишить одежды и посадить на цепь. Ею владеют как вещью. Многие рабыни к тому же содержатся у грубых, холодных мужчин, которые презирают их. Эти девушки тоже вынуждены повиноваться и выполнять все требования своих хозяев.

— Я твоя, господин, — проговорила Лола.

Нет, до сих пор я не понимал ее потребностей. Я смотрел на нее, но не видел. Теперь же, отбросив умозрительные теории и обобщения, я разглядел эту девушку. У моих ног находилось живое воплощение страсти и вожделения. На моем месте испугался бы любой землянин.

Я сжал кулаки.

— Господин… — простонала Лола.

Я даже предполагать не мог, что женщина может иметь чувства такой глубины и отчаяния. Моя предыдущая жизнь на Земле не познакомила меня со сложными и глубокими потребностями женщин. Это, мне кажется, вторая причина, по которой я до сих пор не был внимателен к Лоле.

Я пришел в бешенство. Очевидно, мое образование в данной области преднамеренно оставляли неполным. На Земле, я уверен, много специалистов, знакомых с истинным положением вещей. По какой-то причине они расчетливо замалчивали правду, избегали выставлять ее на всеобщее обозрение. В науке есть много неисследованного. Но, безусловно, не все нуждается в изучении одинаково, особенно если некстати опубликованные неосторожные изыскания могут погубить чью-то карьеру. Насколько проще быть объективным в изучении составных частей атома, чем нас самих!

Я снова посмотрел на девушку. Бесспорно, никогда мне не доводилось видеть такого сильного желания в девушках Земли. И уж конечно, я никогда не видел такую девушку обнаженной у моих ног, на соломе в горианском подземелье. Мне стало интересно, так ли сильно отличаются девушки Гора от девушек Земли? Горианки казались сексуальными, женственными и полными жизни, в то время как многие из земных женщин выглядели подавленными, робкими, сдержанными, непроницаемыми, смущенными и стыдливыми, боящимися своей половой принадлежности.

В чем суть псевдомаскулинизации многих женщин Земли, проявившейся в одежде и поведении? Неужели в истерической попытке отрицания своей сексуальности? Чего боятся женщины Земли? Того, что полное признание своих глубочайших сексуальных потребностей поставит их на колени к ногам хозяина.

Лола посмотрела на меня глазами, полными слез. Рабство, внезапно подумал я, освобождает женственность в женщине. Я не предполагал, что свободные горианские женщины могли бы дойти до такой степени откровенности, уязвимости и возбуждения, какие возможны у рабынь. Должно быть, основное различие проходит не между горианской и земной женщиной, а между свободной гражданкой и рабыней.

Работорговцы нередко доставляли земных женщин на Гор в качестве рабынь. Безусловно, они бы не делали этого, если бы рабыни с Земли плохо продавались. И конечно, они бы не продавались так хорошо, если бы из них не получались хорошие рабыни. Не одна земная девушка, считавшая себя фригидной и сексуально пассивной, обнаруживала, к собственному ужасу, что закованная в ошейник, нагая, она становится горячей, податливой игрушкой в руках своего хозяина. Девушка с Земли открывала свою сексуальность на планете Гор, или кнут хозяина помогал ей сделать это.

— Господину понравилось вино? — спросила Лола.

— Я еще не закончил, — ответил я. Чаша стояла передо мной на столе.

— Да, господин, — проговорила она.

Я вспомнил, как только что пил из чаши, которую она мне предложила. Я пил, как настоящий хозяин, у ног которого лежала рабыня! В моем теле оживала первобытная сила. Мне следовало бы стыдиться ее, но я не смог заставить себя и сомневался: неужели недостойно чувствовать себя сильным и могущественным? Почему? Почему мужчине нельзя чувствовать себя мужчиной? Возможно, это не так уж плохо. Кому придет в голову оспорить это, кроме тех, конечно, кто мужчинами не являются?

— Господин хочет, чтобы я подала еще вина? — опять спросила Лола.

— Пока нет, — ответил я.

— Хорошо, господин. — Рабыня почтительно опустила голову.