Роберт Сальваторе - Демон пробуждается

Когда стрела угодила в плечо первого великана, он угрожающе заворчал, не столько от боли, сколько от удивления, но почти сразу же на него и двух его товарищей обрушился град стрел и копий.

Элбрайн стрелял почти без остановки, пока конь медленно приближался к каравану. К тому времени, когда они оказались рядом с ним, первый великан был уже мертв, а двое других отчаянно пытались сбросить свою упряжь, в то время как гоблины и поври с пронзительными криками метались вокруг них, ища хоть какое-то укрытие.

Правда, один из карликов взгромоздился на катапульту и криками пытался образумить своих товарищей.

Выстрел Элбрайна сбил его на землю.

Пони скакала на своей кобыле, рубя мечом направо и налево. Она знала, что это самая легкая часть дела, поскольку им удалось застать гоблинов врасплох. К тому же те были не такие крепкие, как поври, и удары валили их с ног. Уже в самом начале схватки половина мерзких тварей лежали мертвыми или катались по земле, завывая от боли.

Горный великан — вот задачка посложнее. Пони заставила кобылу свернуть, когда чудище затопало в ее сторону. Краем глаза она увидела, как в атаку бросился кентавр, вопя во всю мощь своих легких и размахивая дубиной.

Великан попытался схватить его, но тот ускользнул, развернувшись спиной к противнику. Решив, что кентавр испугался и хочет сбежать, великан наклонился, чтобы схватить его за хвост, но Смотритель высоко вскинул задние ноги и копытами с силой врезал по уродливому лицу.

Великан сделал шаг назад, колени у него подогнулись.

Мгновенно развернувшись, кентавр обрушил на его голову удар дубины.

Тут и Пони вступила в бой, рубанув мечом по шее великана.

— Эй, не лишай меня удовольствия! — запротестовал кентавр, взмахнул дубиной и нанес великану еще пару ударов, от которых тот рухнул на землю.

Широко улыбаясь, кентавр смотрел, как Пони расправляется с гоблинами и как уцелевшие твари разбегаются кто куда. Но больше всего его радовало зрелище лежащего на земле великана, растерянного, беспомощного.

Добить его в таком состоянии не составило труда.

Второй великан погиб, так и не успев выпутаться из своей упряжи. Третий в этом смысле оказался удачливее, но стрела Элбрайна вонзилась ему прямо в глаз, и еще с полдюжины стрел обрушились на лицо и шею.

В результате он тоже рухнул на землю.

Теперь наибольшую опасность представляли собой поври и великаны второй катапульты, успевшие выбраться из упряжи и без единой царапины.

— Давай, Эвелин! — пробормотал Элбрайн. — Поторопись.

— Джилли со своими скачет сюда! — закричал кто-то.

Отлично, подумал Элбрайн, поддержка нам не помешает. К тому же, похоже, с передовой группой гоблинов покончено.

— Поторопись, Эвелин, — повторил Элбрайн.

Кентавр поскакал следом за Джилл и ее отрядом, но по дороге остановился, увидев, что Бурундук вытаскивает свои кинжальчики из мертвого гоблина, но при этом лицо его залито слезами.

— Крис! — причитал траппер. — Ох, Крис!

Проследив за его взглядом, кентавр увидел двух мертвых гоблинов и лежащего между ними лысого траппера.

— Он погиб! — продолжал всхлипывать Бурундук.

— А где же ваш третий? — спросил кентавр. — Такой… крупный?

— Паулсон побежал вперед. Сказал, раз такое дело, ни одному поври, ни одному гоблину и великану не уйти.

— Садись ко мне на спину, человек, да побыстрее! — приказал кентавр.

Бурундук, естественно, тут же взгромоздился на него, и они понеслись. Кентавр затянул боевую песню, слезы Бурундука высохли, и в сердце заклокотала ярость.

Эвелин припал к земле позади дерева, всего в футах десяти от катапульты. На беду, в схватку ввязались лишь двое великанов, а третий остался на месте в окружении множества вооруженных арбалетами поври.

Необходимо было поближе подобраться к катапульте, но как это сделать? Если Эвелин встанет и пойдет в открытую, его застрелят раньше, чем он высвободит энергию магических камней.

А между тем времени у него было в обрез. Накрыв себя защитным щитом змеевика, он выскочил из-за дерева, перекатился и оказался прямо под катапультой.

Великан опустился рядом с ней на колени и, едва не касаясь лицом земли, протянул руку, пытаясь достать до Эвелина.

Пущенная из арбалета стрела воткнулась в землю прямо перед ним. Оглянувшись, он увидел двух поври с копьями в руках, которые залезли под катапульту и теперь ползли в его сторону.

Эвелин чувствовал покалывание в руке, как будто рубин умолял отпустить его мощь на свободу. Он посмотрел прямо в безобразную физиономию великана и закричал:

— Хо, хо, знай наших!

И тут же — бум! — огненный шар подбросил катапульту, испепелив карликов за спиной монаха и ослепив великана. Деревянное сооружение вспыхнуло мгновенно и запылало, словно огромная свеча. Стоящие на ней карлики завопили, попадали на землю и принялись кататься по ней, чтобы сбить охватившее их пламя. Одному поври в особенности не повезло — он упал прямо на пути воющего от боли великана, и тот расплющил его огромным сапогом. Причем сам он даже не заметил этого; ничего не видя, он бежал, пытаясь ударами ладоней погасить на себе пламя. Наткнулся на молодое деревце и едва не упал, но удержался на ногах — тупица, он не понимал, что его единственное спасение как раз в том, чтобы сбить огонь, катаясь по земле, — и побежал дальше.

Скорчившись под градом падающих на него пылающих обломков катапульты, Эвелин крепко сжимал в руке змеевик. От дыма, однако, камень не мог его защитить; значит, нужно как можно скорее выбираться отсюда. Он пополз в сторону, но тут прямо на него рухнул целый угол горящей боевой машины.

— Ох, кто-нибудь, помогите… — пробормотал Эвелин, чувствуя, что ему самому не выбраться.

Взрыв катапульты свел на нет численное преимущество монстров; сейчас против тридцати человек остались всего лишь два великана и примерно два десятка поври. Но даже при таком соотношении сил Элбрайн не мог продолжать схватку, поскольку его главной заботой было сохранить людей. Он дал сигнал к отступлению, удерживая Пони, рвущуюся в бой, но тут появился кентавр, громко распевая боевую песню и с Бурундуком на спине.

— Стой! — крикнул ему Элбрайн, но тут ушей его коснулся знакомый жужжащий звук, издаваемый маленькими, но смертоносными эльфийскими стрелами.

Несколько поври свалились с уцелевшей катапульты.

Кентавр поскакал к ближайшему великану, в которого один за другим полетели кинжалы Бурундука. Великан взвыл от боли, прикрывая руками лицо.

Ну как тут Элбрайн мог остановить своих людей? Паулсон, вытаращив обезумевшие глаза, увернулся от копья поври, схватил его, поднял в воздух и отшвырнул в сторону, прямо о ствол дерева.

Уцелевший великан бросился к лесу; поври разбежались кто куда, лишь бы подальше от охваченных яростью людей.