Роберт Сальваторе - Демон-Апостол

— Что-то ваш король не слишком склонен к разговорам, — мрачно заметил кентавр и поднял лук.

— Подожди, давай посмотрим. — Элбрайн схватил Смотрителя за руку, не давая ему осыпать градом стрел взбирающихся на склон солдат и монахов.

Во главе монахов шел Маркало Де'Уннеро.

— Ох, ну дай же хоть этого мерзавца прикончить! — воскликнул кентавр.

— Вот мы и встретились снова, Полуночник, — сказал Де'Уннеро, игнорируя Смотрителя.

— Буду счастлив сразиться с тобой один на один, — ответил Элбрайн.

Искушение было очень велико, но чувство долга перевесило.

— Может, это нам еще предстоит, — сказал Де'Уннеро. — Перед тем, как тебя казнят.

Смотритель вырвался из рук Элбрайна и вскинул лук.

— Меня послали предупредить тебя, Полуночник, что если ты окажешь сопротивление, то твоя подруга Пони — она сейчас внизу, вместе с отцом-настоятелем — умрет ужасной смертью.

Услышав эти слова, Элбрайн угрожающе прищурился, но Смотритель замер как вкопанный.

— Я — герцог Таргон Брей Калас, — заявил один из солдат, выдвигаясь на своем коне вперед. — Аббат Де'Уннеро говорит правду, Полуночник. Ты должен сдаться без боя, и в обмен я от имени короля обещаю тебе беспристрастное расследование.

Полуночник повесил лук на плечо и дал знак солдатам Килрони отложить в сторону оружие. Он, однако, отнюдь не собирался сдаваться, рассчитывая заманить захватчиков на плато, где, как он надеялся, Эвелин еще раз проявит свое могущество. И тогда он бросится на Маркворта, а если на его пути окажется король, то Хонсе-Биру придется искать себе другого владыку!

— Ты знаешь меня, капитан Килрони, — продолжал герцог Калас. — Объясни своему другу, что наше терпение на исходе. В поисках вас мы проделали путь в шестьсот миль, солдаты измотаны и не прочь разрядить напряжение в бою.

— Он действительно тот, кем представился, — подтвердил слова герцога Шамус.

— Спокойно, спокойно… — сказал Полуночник товарищам.

Кольцо стягивалось вокруг них все ближе, ближе…

Однако гора молчала, и не чувствовалось покалывания силы, исходящей от руки Эвелина.

— Магия иссякла, наверное, — прошептал Шамус.

— Нет, — ответил брат Браумин. — Просто это не монстры демона дактиля.

— По крайней мере внешне, — криво улыбнулся Полуночник.

Он понимал, что товарищи только и ждут его сигнала. Стоит ему выхватить меч — и все тут же последуют за ним, готовые сражаться и умереть.

Но как он мог сделать это, когда Пони в руках Маркворта?

— Нет! — не выдержав, закричал обычно сдержанный Муллахи. — Нет! Я не хочу возвращаться, не хочу, чтобы из моей смерти сделали развлечение для глупцов, не понимающих, какое зло несет в себе Маркворт!

— Тише, брат! — успокаивающе сказал Браумин, а Кастинагис схватил Муллахи за плечи и оттащил назад.

— Заставь его замолчать, — приказал Де'Уннеро стоящему рядом монаху.

Тот поднял руку, в которой был зажат графит.

— Нет! — повторил Муллахи, вырвался из рук Кастинагиса и бросился к обрыву.

— Остановите его! — закричал Де'Уннеро.

Однако, прежде чем кто-либо успел вмешаться, брат Ромео Муллахи совершил, может быть, самый мужественный, самый значительный поступок в жизни, который не мог не затронуть сердца всех, ставших свидетелями этого.

Взывая к Эвелину Десбрису, молодой монах прыгнул с обрыва и полетел вниз, навстречу зазубренным скалам и своей смерти.

Де'Уннеро издал огорченный вздох.

— Ну что, Полуночник? — спросил герцог. — Каких еще сюрпризов можно ждать от тебя и твоих друзей?

— Вы обещали беспристрастное расследование, — ответил Полуночник.

Герцог Калас кивнул, глядя ему в глаза.

Полуночник вытащил меч и швырнул его под ноги коню Каласа.

Однако аббат Де'Уннеро опередил герцога. Его вполне устраивало, чтобы Шамус Килрони и его солдаты стали пленниками Непобедимых, но кентавра, изменников-монахов и, главное, Полуночника должны были захватить монахи.

Отец-настоятель Маркворт со смешанным чувством наблюдал за спускающейся с горы Аида процессией. Он уже попытался совершить еще одно духовное путешествие на плато, и снова безрезультатно. Сейчас, когда преступники были захвачены и плато опустело, он повторил попытку, надеясь, что барьер каким-то непостижимым образом был связан с их присутствием.

И что же?

Неведомая сила и теперь не позволила ему пройти.

Он был не таким уж хорошим наездником, но, учитывая, что под ним был Дар, это и не требовалось. Роджер повернул на юг, как только понял, что произошло на плато: магия Эвелина не защитила его друзей, и всех их захватили в плен.

Что делать? Он понятия не имел.

Мелькнула мысль прокрасться в лагерь и попытаться освободить Элбрайна и Пони. В конце концов, в Кертинелле ему удавалось прямо из-под носа поври выкрадывать еду и пленников! Однако здесь предстояло иметь дело не с поври. Здесь был король Хонсе-Бира со своим элитным воинским подразделением. Хуже того, здесь были отец-настоятель Маркворт, епископ Де'Уннеро и целый сонм монахов церкви Абеля, вооруженных магическими камнями. В лагерь, может быть, Роджер и сумел бы проникнуть, но вот выбраться обратно… Нет, ни за что. И даже если бы ему удалось освободить Элбрайна, или Пони, или их обоих, а они сумели бы добраться до своего оружия и магических камней, от этого было бы мало толку. В конце концов, при столкновении на плато все осажденные были вооружены. И что же? У Роджера создалось впечатление, что никто из людей короля и отца-настоятеля не был даже ранен!

Поэтому он скакал, скакал и скакал; Дар, казалось, не знал устали. Наконец Роджер прибыл в Дундалис и там узнал, к своему огорчению, что Томаса тоже схватили.

Он отправился дальше, мимо Кертинеллы и Ландсдауна, в Палмарис, по-прежнему ломая голову над тем, что можно предпринять. Чувствуя себя бесконечно потерянным и одиноким, он провел ночь под сенью сосновой рощи, и только там выяснилось, что не все его друзья погибли или в плену. Белли'мар Джуравиль нашел его, или скорее Дара, и бросился к Роджеру, в надежде услышать, что Полуночник каким-то образом ускользнул от отца-настоятеля и даже сумел расстроить его козни.

Первая радость и облегчение от встречи с Джуравилем быстро сменились тяжестью на сердце, по мере того как Роджер рассказывал ему о событиях в Барбакане. Эльф выслушал его и ужасно огорчился; возникло ощущение, что все потеряно.

— Что нам делать? — спросил Роджер, закончив.

Джуравиль слушал его, закрыв золотистые глаза. Сейчас он посмотрел на Роджера и покачал головой.

— Быть свидетелями, — ответил он, слово в слово повторив то, что говорила ему госпожа Дасслеронд.

— Свидетелями? — недоверчиво повторил Роджер. — Свидетелями чего? Массовой казни?