Роберт Сальваторе - Демон-Апостол

Потом Роджер поведал о конце магистра Джоджонаха; и Элбрайна, и кентавра этот рассказ глубоко задел и опечалил. Покидая Санта-Мер-Абель вместе с кентавром, Элбрайн в глубине души надеялся, что именно Джоджонах может способствовать возрождению церкви. Сообщение о казни магистра не удивило его, но огорчило до крайности.

Потом перешли к относительно недавним событиям. Браумин рассказал о том, как получилось, что тайна пяти братьев оказалась раскрыта, и как Фрэнсис увел их из-под карающей десницы Маркворта. Однако он был не в силах объяснить ни мотивов Фрэнсиса, ни его поступков.

Монахи принялись наперебой рассказывать о своих дорожных приключениях. Элбрайн с кентавром сделали вид, будто все это им очень интересно, хотя на самом деле их озаботило лишь сообщение о том, как церковь все больше и больше угнетает жителей Палмариса. И еще они очень удивились, узнав, что приятелей сопровождали в пути эльфы, в том числе сама госпожа Дасслеронд. Элбрайн и кентавр обменялись недоуменными взглядами; по их мнению, это было странно — что поблизости появилась такая большая группа эльфов, даже не сделав попытки вступить в контакт с ними. Да и сам факт того, что столько эльфов сразу покинули Эндур'Блоу Иннинес, представлял собой нечто исключительное.

— И вот мы пришли в твои края, Полуночник, — закончил Браумин, — в надежде найти здесь убежище и твою дружбу, как это когда-то произошло с братом Эвелином.

Элбрайн обвел их внимательным взглядом.

— Это Тимберленд, дикая, почти необитаемая местность, где люди должны держаться вместе, чтобы выжить. Мы рады всем, кто пришел к нам с открытым сердцем. Поутру я отведу вас в Дундалис. Томас Джинджерворт, который руководит поселенцами, будет рад принять шесть пар сильных рук. Он и его люди восстанавливают деревню, и работы на всех хватит.

— Пять пар рук, которые будут восстанавливать деревню, — с улыбкой поправил его Роджер, — и еще один разведчик в помощь Полуночнику и Смотрителю.

— Мне хотелось бы переговорить с тобой с глазу на глаз, — сказал Браумин Полуночнику.

Это сообщение вызвало удивленные взгляды со стороны его товарищей и прежде всего Роджера.

По выражению глаз и тону Браумина Элбрайн понял, что дело серьезное, и с готовностью согласился.

Все работало как часы. Во всяком случае, такое чувство возникало у Пони, когда она следила за действиями бехренцев, как только разведчики сообщали, что приближается стража. Она очень внимательно наблюдала за ними на протяжении нескольких последних дней. Бехренцам уже приходилось сталкиваться с притеснениями в Хонсе-Бире, но сейчас, находясь под постоянным давлением со стороны епископа, они, похоже, отточили навыки тихого сопротивления до уровня искусства.

Пони видела и дивилась тому, как сообщения передаются из уст в уста, как сигналы отстукиваются по стенам, как в нужный момент слегка приспускается флаг на одном из ближайших кораблей. С каждым новым наблюдением ее уважение к этим людям возрастало.

И вот уже куда-то двинулась группа бехренцев, больше других нуждающихся в защите, — самые старые и самые младшие, беременные или женщины с маленькими детьми и мужчина, потерявший обе руки.

Пони уже не раз наблюдала за их уходом, но до сих пор ей так и не удалось проследить, куда именно они идут. Факт тот, что, оказавшись в районе порта, где в основном и обитали бехренцы, солдаты обнаруживали, что им, собственно, и прицепиться не к кому. Однажды они даже устроили всеобщую облаву, проверили каждый корабль в порту, но так никого и не нашли.

Теперь наконец, после долгих часов наблюдения, Пони оказалась близка к решению загадки. Следуя за цепочкой бехренцев, держась в тени зданий, она пробиралась по улицам и переулкам. Процессия миновала доки, прошла по берегу залива мимо длинного, низкого пакгауза и, следуя за изгибом Мазур-Делавала, оказалась совсем рядом с городской стеной. Берег здесь представлял собой обрыв из белого известняка. Над заливом возвышались несколько строений, но увидеть их, находясь внизу, у самой кромки воды, было невозможно — вид перекрывала длинная деревянная ограда, протянувшаяся вдоль края утеса. Скорее всего, ее установили для того, чтобы дети не могли свалиться в воду. Пони пошла вдоль залива по самому краю утеса. Взгляд вниз подтвердил ее подозрения.

Здесь, совсем недалеко от залива Короны, Мазур-Делавал в большой степени был подвержен воздействию морских приливов и отливов; разница в уровне воды составляла около десяти футов. Когда вода стояла низко, в толще известняка можно было разглядеть темные щели; это были затопленные сейчас входы в пещеры.

Бехренцы один за другим подходили к самому краю воды и, держась за специально привязанную веревку, ныряли в холодную воду, исчезая из виду.

Надо полагать, сами пещеры, входные отверстия которых можно было разглядеть сквозь толщу воды, располагались выше ее уровня.

— Прекрасно, — пробормотала Пони с уважением в голосе.

Ее восхитила изобретательность бехренцев; они нашли способ скрыться от преследования, не привлекая к себе ненужного внимания. Всего лишь кратковременное купание в холодной воде и еще несколько часов в лишенной удобств пещере — вот и вся цена за спокойствие и безопасность.

А почему, собственно, в лишенной удобств, подумала Пони? Может, тайные убежища бехренцев обустроены очень даже неплохо?

У нее возникло желание вслед за бехренцами спуститься к воде, нырнуть и вплыть в какую-нибудь пещеру. Мысль о том, что эти люди способны действовать так слаженно и продуманно, согревала ее, давая надежду на то, что в конце концов и все остальные жители города найдут способ воспротивиться жестокому давлению епископа Де'Уннеро и церкви. Бехренцев было всего около двухсот, и они заметно отличались от других цветом кожи. Возникал вопрос: на что способны пять тысяч человек, если Пони удастся поднять их против Де'Уннеро? Да, зрелище воды, в которую один за другим погружались бехренцы, очень, очень вдохновило ее.

За спиной Пони зашуршала трава. Резко обернувшись, она увидела приближающегося бехренского воина: невысокий жилистый человек, вооруженный кривой саблей — излюбленным оружием южан. Он надвигался на Пони, не произнося ни единого слова и нацелив саблю прямо на нее.

Пони взялась за рукоятку меча и сделала кувырок с таким расчетом, чтобы выйти из него непосредственно перед воином. К этому моменту меч уже был у нее в руке, и в ход пошла магия камней, вправленных в его рукоятку. Результатом этого магического воздействия стало то, что саблю с силой притянуло к лезвию меча, когда бехренец бросился на Пони.

На его лице проступило выражение удивления; этого момента растерянности хватило, чтобы Пони после кувырка сначала поднялась на колени, а потом встала в полный рост, оказавшись лицом к лицу с нападающим.