Иней Олненн - Книга 2. Быль о Холодном Огне

— Во время Ашгирма все смертны, так принимай сполна все, что причитается смертным!..

Уворачиваясь от сверкающих клинков, худощавый и гибкий, как рысь, Ринн Туарх подбежал к Диму и поднял его на руки.

— Уносите его отсюда! — крикнул Дарк. — Я вас прикрою!

Отбиваясь, Скильд Брандив, Вик Редмир и Здарек отступали к стене. Ринн Туарх нес маленького короля. Дарк прикрывал их до самого пролома, потом загородил пролом собой.

…Узел затягивался все туже и туже. Приречная равнина едва могла вместить армии жаждущих битвы. Авриски стояли против степняков и Охотников, и только ожившие вдруг болота Хонт, внушали ужас и удерживали от начала схватки. Храпели, рвались с места испуганные кони, и многие сердца дрогнули, когда с болот пришла весть: бессмертные явились в Долину. Авриски были обречены, они понимали, что против такого врага им не устоять. Я видел лица князей. На них было спокойствие. Спокойствие приговоренных, но готовых дорого продать свою жизнь. Я видел короля — совсем еще мальчика, неоперившегося птенца, решившегося на свой первый полет. Он сидел в седле впереди войска, худенькая рука сжимала меч, а глаза горели неукротимым торжеством, этот мальчик-король верил в победу аврисков! И авриски невольно заражались этой верой, и многие обращали свой взор за Согдиву, где в наступающих сумерках виднелся Хок-Браскит и в нем путеводной звездой горел Высокий Огонь. Но как сражаться с бессмертными?.. Этот вопрос задавал себе каждый, но не каждый находил ответ.

И тогда я воззвал к высшей из эльямаров, возвещая о нарушении запрета. И она услышала меня и явилась на зов, чтобы восстановить попранное равновесие.

…Собрав последние силы, уходящие вместе с вытекающей из ран кровью, Кирч поднял извивающегося, злобно рычащего пса и с размаху ударил его о стену. Стена дрогнула.

Оставляя на камнях алые пятна, хрипя в преддверии смерти, пес — выходец вечного мрака — сполз вниз и, дернувшись несколько раз, неподвижно застыл.

Тяжело дыша, сквозь застилающий глаза кровавый пот Кирч смотрел на поверженного врага. Только что он выиграл самый главный бой в своей жизни. Теперь он знал, что был рожден для этого боя. Он сделал то, для чего был призван в этот мир.

Появление Черного Короля он почувствовал сразу, по тому, как кинжалом ударила в спину ядовитая ненависть.

— Прими человеческий облик, — сказал повелительно Черный Король.

Кирч медленно повернулся к нему — громадный медведь, чья шерсть вымокла от крови, своей и чужой, а в глазах еще бушевало пламя смерти.

— Я приму человеческий облик, — промолвил он. — Но не потому, что ты меня об этом просишь. Я не хочу пугать Риэл.

— О да. Сейчас она будет здесь.

— Тебе нечем торговаться, Холмар, лишившийся Кахантара и Агронмора. Короля вырвали из твоих лап.

— Ты ошибаешься, страж. Твой брат мертв, но осталась еще ормита. Ты плохо знаешь ее, если так говоришь. Я же знаю о ней все. Она придет. И вот тогда мы поторгуемся.

— Ты хочешь победить, причинив мне боль? — Кирч говорил с трудом, слабея с каждой минутой. Он знал, что его раны смертельны. — Я презираю боль.

— Ты ошибаешься.

Черный Король произнес слово, и из всех ран Кирча хлынула кровь. Он зашатался и упал на одно колено.

— Ты умираешь, авриск, — процедил Черный Король. — Я под корень вырубил твой род, и больше никогда Долина не услышит имя Скронгир!

Кирч опрокинулся на спину, из груди его вырвались хриплые, клокочущие звуки. Желая разобрать их, Черный Король наклонился и в следующий миг отпрянул, будто обжегшись.

Кирч смеялся.

— Ты глупец, Холмар. Мой род тебе не по зубам. У меня есть сын, и он там, где ты его никогда не достанешь. Ты проиграл.

…Рычание псов смерти, выдирающее ужасом внутренности, заставляло Риэл бежать, не разбирая дороги. Она металась, обезумевшая, среди развалин, и страх гнался за нею по пятам, не отставая. Дождь хлестал ее по плечам и спине, она упала, больно ударилась и долго лежала ничком, не в силах подняться. А потом дождь прекратился, гроза откатилась далеко на запад, и стало тихо.

Сотрясаемая дрожью от пережитого, Риэл поднялась и побрела, спотыкаясь, вдоль стены, разум стал постепенно возвращаться к ней.

У пролома, на глыбах, обработанных руками древних мастеров, она увидела распростертое тело исполинской собаки. Красная пасть застыла в предсмертном оскале, изорванные стальные мускулы обмякли. Пес был мертв, но даже мертвый он внушал страх.

В нескольких шагах от него лежал, раскинув руки, залитый кровью Рилг. Он лежал спокойный и безмятежный, глядя в темнеющее небо пронзительными синими глазами, которые уже покинула жизнь.

Риэл стояла над ним, чувствуя, как опустошенная ужасом душа начинает заполняться горячей, невыносимой болью. И вздрогнула, услышав прилетевший издалека безмолвный приказ Кирча:

— Беги!..

И она побежала. Побежала на этот голос, что велел ей спасаться, но она ослушалась, не могла не ослушаться и побежала к нему в надежде успеть и помочь.

И увидела Черного Короля.

Он стоял у разрушенной башни, весь в белом, неподвижный, точно призрак. Сейчас он был настоящим, живым, из плоти и крови — смуглый, с пронзительным взглядом, хищно подрагивающими ноздрями.

— Я ошибся в тебе, ормита, — сказал Черный Король. — Я недооценил тебя. Я неправильными словами говорил с тобой. Нельзя было просить у тебя твою жизнь. Надо было просить чужие. Те, что дороже собственной. Теперь выбирай.

— Не слушай его, Риэлин, — разлепив спекшиеся губы, прошептал Кирч. — Забудь о малом. Помни о главном.

— Чья жизнь тебе важнее? Его? — Черный Король указал на Кирча. — Или его?

И тут Риэл увидела Дарка. Он лежал на боку в грязи, возле ямы, кровь текла из-под него, собираясь в лужу.

— Да, — кивнул Черный Король, — он еще жив. Я продаю тебе обе жизни. Но цена одна. Твой дар.

Но как она могла выбрать?.. Чувствуя, как слезы обжигают щеки, Риэл нагнулась, подняла обеими руками тяжелый Гуннхвар.

— Я не такая сильная, как ты думаешь, — прошептала, — я не смогу отдать дар. Но убить тебя — смогу.

Медленно подняв меч, она приставила окровавленное лезвие к горлу своего врага. Черный Король не дрогнул. Он сказал:

— Дар только у тебя. Убив меня, ты навсегда лишишь Долину Огня. Помни о великой битве. Сейчас ты решаешь ее исход. Я рискую всем, что имею, но и ты тоже. Не ошибись.

— Ты знаешь, как больно утратить дар, ты знаешь, потому что сам через это прошел. Но я лучше умру от боли, чем от стыда. Ты не боишься смерти, но я тоже не боюсь.

Одно усилие, одно неуловимое движение — и из-под Гуннхвара брызнул алый фонтан.

Меч упал на землю, а Риэл — на колени. Жестокая боль впилась острыми когтями в сердце. Ее покидал дар, ее покидал Кирч, ее покидала жизнь. Она решила исход битвы, но потеряла все.