Кирилл Берендеев - На перекрестках фэнтези

— Какая ты красивая, дочурка, когда спишь зубами к стенке, — сказал он чуть слышно и вышел.

Несколько минут в спальне царила тишина. Потом принцесса заворочалась, сквозь сон пробился тихий звук. Он пропадал и снова возвращался, странный писк, одновременно требовательный и жалобный. Элизабет вскочила и прислушалась.

— Аа-уу! Аа-уу!

— Киса, киса, где ты?

В комнате никого не было, звук доносился из окна. Принцесса высунулась из него по пояс и только тогда увидела котенка, непонятно каким образом вылезшего на карниз. Широкая каменная полоса опоясывала замок и служила не то украшением, не то пристанищем для птиц. Возможно, именно они и заманили мелкого охотника на эту высоту. Как бы там ни было, котенок заблудился. Он не понимал, куда попал, и главное, как отсюда спуститься на землю. Прыгать было страшно — слишком высоко, а забраться в многочисленные окна он пока не мог — ни сил, ни роста не хватало.

— Киса-киса-киса… — попыталась подманить его принцесса, но котенок только подозрительно стрельнул в нее глазенками и снова жалобно заплакал. Видимо, звал маму. Он еще не знал, что мать сегодня чудом убежала из дворца и никогда не вернется в это злое и страшное место. Порой минуты ужаса способны стереть из памяти целые годы доброй и счастливой жизни.

— Ну что же с тобой делать?

Принцесса задумалась. Если позвать слуг, то они сумеют вытащить котенка. Только маленький охотник может испугаться и удрать от них. Чем может кончиться погоня по карнизу, было страшно представить. А вдруг кто-нибудь сорвется, упадет и разобьется? Все-таки карниз довольно узок, взрослый должен будет пробираться по нему бочком. Совсем другое дело девочка.

Принцесса, как была в сорочке, перелезла через подоконник и ступила на карниз.

— Ой! Какой холодный!

Она вздрогнула от неожиданности. Котенок замолчал и сделал шаг назад.

— Постой, куда ты? Не пугайся. Я только помогу тебе спуститься. Ты, наверное, потерялся?

Котенок недоверчиво рассматривал ее. Элизабет присела, чтобы не пугать малыша своим ростом. Опустилась на колени и медленно протянула вперед руку, приговаривая:

— Глупенький, не бойся. Давай просто познакомимся, меня зовут Элизабет. А тебя?

Котенок молчал, принцесса видела, что он готов в любой момент удрать, поэтому тянула руку очень медленно.

— Тебе еще, наверное, не дали имени. Как же мне тебя называть?

— Мяу, — предложил котенок.

— Извини, так не годится. На такое имя прибегут все кошки во дворце. Надо придумать что-нибудь другое, чтобы подходило лишь тебе…

— Мяу?

— Не очень-то большая разница.

Пока принцесса отвлекала его разговором, ее рука почти дотронулась до маленького носа. Котенок потянулся к ней и начал тщательно обнюхивать, как будто ничего важнее в целом свете не было. Элизабет терпеливо дожидалась, пока закончится столь важный для котов и кошек ритуал знакомства. Даже крошечная ошибка в этот миг способна испортить отношения с пушистым существом на веки вечные.

— Вот видишь, я совсем не страшная.

В ответном взгляде явно читалось сомнение, немой вопрос: «А ты, громадина, со стороны-то себя видела?» Тихонько, одним пальчиком принцесса провела по голове котенка, как бы спрашивая разрешения. Довольное урчание было ей ответом.

— Маленький ты мой, красавец, — приговаривала принцесса, сидя рядом с котенком, — ты зачем сюда забрался? За воронами охотился? Глупышка, ведь они крупней тебя, как стукнут клювом — мало не покажется. Пойдем, я лучше молока тебе налью. Она взяла котенка на руки и встала. Неожиданное изменение высоты испугало малыша, и острые когти вонзились Элизабет в руки.

— Ай! — От неожиданности она покачнулась и чуть не потеряла равновесия. Еще немного, и они бы вместе рухнули вниз, но чья-то сильная рука успела подхватить ее под локоть.

— Кто здесь?

Обернувшись, принцесса увидела мужчину в простой, но добротной дорожной одежде. Он появился на карнизе внезапно, словно возник из ночного воздуха. Высоким ростом и могучей фигурой он напоминал отца, только лицо было совершенно незнакомым.

— Прошу прощения, я не представился. К сожалению, у меня не было на это времени. Мне зовут Роан. Сэр Роан.

Он склонился перед ней в поклоне так, как будто стоял на полу дворцовой залы, а не на смешном карнизе в три ладони шириной.

— Меня зовут Элизабет. Принцесса Элизабет. Благодарю вас, сэр Роан, помогите мне, пожалуйста, вернуться в комнату.

— Прошу вас, принцесса.

Он помог ей перебраться через подоконник, поддерживая под руку. Когда она повернулась, чтобы поблагодарить его, за окном уже никого не было. Исчез, как призрак.

— Что-то не похожи вы на рыцаря, милостивый государь. Трактирщик щурил глазки под кустистыми бровями, словно бы оценивая неожиданного посетителя.

Время было слишком раннее, солнце только встало, и обеденная зала пустовала. Впрочем, как всегда в столь ранний час. Завсегдатаи здесь собирались ближе к вечеру. Чиновники заглядывали только на обед. Самые ленивые холостяки, в карманах у которых кроме меди попадалось серебро, заходили даже завтракать, но редко. Однако незнакомый посетитель явно ни к одной из этих категорий не принадлежал. Скорее, путешественник с хорошим стажем.

— Чем же я так не похож на рыцаря? Может, статью не вышел?

— Да стати-то в вас хоть отбавляй. Вот только, милостивый государь, этого добра в каждом втором крестьянском парне на десяток благородных рыцарей найдется, если поискать.

— Так, может, мне коня со сбруей золоченой не хватает?

— В золото свою кобылу скорее спесивый торговец нарядит, — ответил трактирщик, размеренным привычным жестом протирая кружку, прежде чем поставить ее перед гостем. — Чем же угостить вас, милостивый государь?

— Налей мне пива, светлого, похолодней. Устал с дороги, хочется прочистить глотку. Пыльно тут у вас да высушено все. Небось недели две дождя не было?

— Уже четвертая пошла. Такая сушь, за несколько последних лет такого не припомню, — сообщил трактирщик, наполняя кружку пенным и душистым пивом. Когда белая шапка угрожающе воздвиглась над краями, он годами отработанным движением отправил кружку прямо в руки посетителю. — Угощайтесь, милсдарь путник.

— Значит, все-таки не рыцарь?

— Экий же вы, милостивый государь, настырный. Посудите сами: есть ли благородному господину рыцарю какое дело до моего старого трактира? Вряд ли. Мои гости сплошь простые люди. Хоть не голытьба с отребьем, но и без гербов и родословных. Все и так по людям видно. У кого душа черна как ночь, а у кого — светла как ясный день. Первым вход ко мне заказан, а вторых всегда принять, попотчевать приятно.

— И по мне, выходит, видно?

— И по вам.

— И кто ж я?