Кирилл Берендеев - На перекрестках фэнтези

Ведь на самом деле смерть не будет ужасом или наказанием. Она станет тем путем, который даст миру новую, бесконечно многообразную жизнь.

Владычица Гавани Грез сложила тонкие руки на груди, подошла к окну, вгляделась в синюю морскую даль:

— Будет ли эта жизнь лучше?

— Она будет другой, и этим все сказано! — воскликнул эльф. — Наша душа — частица жизни моря и рек, земли и воздуха. Если мы умираем, наше бытие продолжается так же, как и бытие этого мира. И только после гибели мира, когда первичное флуктуационное поле будет видоизменено, изменимся и мы. Но я хочу, чтобы мы уже сейчас могли проникнуть в другие миры. Стали более могучими, более великими, чем мы есть! Пусть и необратимо изменившись. А измениться мы можем только под действием реальной угрозы. Использовав все возможности.

— Ты веришь в это?

— Не просто верю — знаю! Все рассчитано. Смертные размножатся быстро и распространятся по земле со скоростью пожара. Они опрокинут наших врагов. Они забудут нас. Но они станут лучше. У них не останется выбора!

Эльф резко повернулся и вышел. Его путь лежал в подземелье — к пленным оркам.

Самец, завидев Креатоса, вцепился в решетку. Видно, решил в последний раз попытаться помериться с эльфом силами. Самки забились в угол.

— Чего вам не хватало? — равнодушно спросил Креатос своих врагов. — Зачем вы пришли сюда?

— Мы хотели твоей смерти, — ответил самец.

— Чем я вам помешал?

— Ты живешь на земле, которая могла бы стать нашей, — ответил самец.

— Да, ты прав, — усмехнулся эльф. — Это веская причина. Как тебя зовут?

— Канин, — ответил орк.

— А твоих подруг?

— Они не подруги. Солдаты, — ответил орк.

— И все же?

— Хадда, — отозвалась одна из самок.

— Шева, — сказала другая. Креатос усмехнулся: — Вы боитесь?

— Нет, — прошипел Канин.

— Да, — через силу, под пристальным взглядом эльфа ответили самки.

— Скоро вы не будете бояться, — пообещал эльф. — Осталось несколько часов. Я только зайду в свою лабораторию…

Обратно эльф вернулся с большой серебряной чашей и маленьким кубком.

— Вы выпьете это, и я вас отпущу, — заявил он. Канин вскинулся:

— Я не возьму ничего из рук своего врага. Ты хочешь обречь нас на вечные муки!

Креатос улыбнулся:

— Скажи, орк, что мешает мне просто влить этот напиток тебе в пасть? Или пустить в эту камеру газ с тем же веществом? Сделать тебе укол, в конце концов? Это действеннее. Но я надеюсь на сотрудничество. Я хочу исключить вас из состава своих врагов. К востоку от Гавани Грез, прикрытая со всех сторон горами, лежит плодородная долина между двумя реками. Она не населена. Вы будете жить там и не вернетесь к моим врагам.

Канин взглянул на эльфа с подозрением.

— С чего бы такая забота о враге? — спросил он. — Ведь мы оттуда выберемся…

— О да, рано или поздно выберетесь, — ответил Креатос. — Да не одни… Может быть, вы даже завоюете мир… Но тем не менее я не убиваю вас, не лишаю сущности. Пейте!

Шева подошла к решетке и первой приняла кубок из рук эльфа. Следом вино выпила Хадда.

— Самки свободны, — объявил Креатос. — Как видишь, с ними ничего не случилось.

— Эльфийские снадобья действуют медленно…

— И действие их необратимо, — кивнул Креатос. — К тому же у меня есть не только это снадобье… Есть кое-что и похуже…

Канин дрогнул и пригубил вино.

— Вот и все, — удовлетворенно улыбнулся Креатос. — Теперь вы отправитесь в долину Люд — ту землю, что я обещал вашему народу.

— Нашему народу? — изумился Канин.

— Да… — задумался о своем владыка Гавани Грез. — Вас, правда, только трое… И плохо будет, если новым жителям долины не достанется ничего от эльфов прямо сейчас…

Креатос стремительно повернулся и вышел из подземелья.

— Он обманул нас, — заявил Канин. — Он издевается над нами…

Тем временем эльф поднялся в главный покой, где Линна беседовала с Хадамом, вернувшимся с прогулки.

— Предложи нашему гостю кубок примирения, — заявил Креатос с порога.

Линна потянулась к хрустальному кувшину, но муж вручил ей серебряный кубок:

— Такому случаю подобает другое вино!

Хадам пригубил напиток. Вкус вина не показался ему странным, но он все же подозрительно покосился на хозяина.

— Уж не думаешь ли ты, что я хочу тебя отравить? — расхохотался Креатос. — Ты не развоплотишься! Я всего лишь беру тебя в плен, Хадам! И дам тебе хорошую жену взамен той, на которую ты столь вожделенно смотришь! Вино не отравлено — в нем содержится раствор атомарных созидателей! Они изменят тебя, но изменения пойдут на пользу.

Герольд короля помрачнел:

— Что ты плетешь, Креатос? Да и вообще, уверен ли ты в своих силах, чтобы грозить мне?

— Уверен, — отозвался владыка Гавани Грез. — Теперь ты будешь жить в долине Люд. И забудешь о многом. Но все светлое, что было у тебя в душе, останется. И ты дашь своим детям не только неистовство, но и мудрость!

— Я не понимаю тебя, — тихо сказала Линна.

— По сути эльфы и орки похожи, — продолжал рассуждать Креатос. — Мне ничего не стоило подкорректировать ДНК. Сделать гены совместимыми. Ввести в клетки программу старения. Ускорить функцию размножения. Труднее было сделать так, чтобы смерть уводила нас прочь от этого мира. Чтобы эльф или орк не возрождался среди своих родичей с некоторыми знаниями о прошлом, а уходил навсегда… В неизведанные дали…

Хадам попытался встать, но ноги отказались повиноваться ему. Он хотел что-то сказать, но язык отнялся. Эльф в последний раз взглянул на Линну, прожег взглядом Креатоса и закрыл глаза. Наутро владыка Гавани Грез вывел четырех слабых, пошатывающихся существ за кольцо гор и указал им на цветущую долину меж двумя реками.

— Здесь, в тайной долине Люд, будете плодиться и размножаться, станете сильны и могучи: И назовут вас — люди, и будут подвластны вам зверь и. птица, и вы сметете с лица земли эльфов и орков, и памяти об этих расах не останется. Совсем немного времени пройдет, но в полной мере познаете вы добро и зло! Однако помните о смерти!

Вернувшись в Нанэрбот, Креатос заявил плачущей жене:

— Осталось каких-то триста лет. Может быть, пятьсот, или тысяча, ибо они могут воевать и между собой. Совсем мало… Потом ты уйдешь за море. А я соединюсь со своим народом.

Следующие три дня эльф жег бумаги, уничтожал блоки памяти вычислительных машин и биохимические реактивы, установки по коррекции молекул ДНК и кварковые генераторы. Труд его жизни был завершен.

Из всех тварей, каких только можно встретить на земле, Огнор был самой страшной и мерзкой зверюгой. Зловонное дыхание со свистом вырывалось из его широченной глотки (при желании он мог бы проглотить бочонок светлого эля). Могучие руки покрывала рыжая щетина и многочисленные бородавки. Шишковатый череп сидел на короткой шее и походил на котел для варки мяса. Тело Огнора представляло собой совершенный механизм для убийства — переплетения тугих мышц, удлиненные колени и локти, и когти, такие острые, что могут располосовать даже металл.