Линн Флевеллинг - Возвращение королевы

— Надо организовать рабочие отряды, — предложил Фарин. — Почти все солдаты дома были крестьянами. Дай им работу — и отвлечешь от глупостей!

Большинство лордов с одобрением приняли идею, и у Тамир появились немалые силы для работы на полях и расчистки городских развалин.

Да, работа по поддержанию порядка изматывала и приносила одни разочарования. Тамир не готовили к этому, и груз ответственности казался ей слишком тяжелым.

— Если я должна быть королевой и спасти их, почему Светоносный не подскажет мне, как это сделать? — жалобно спрашивала она Имонуса.

— Но ведь донесений о новых вспышках чумы не приходит, — напоминал ей жрец.

С этим Тамир соглашалась, однако от отсутствия болезней хлеба у людей не становилось больше.

Впрочем, нельзя было сказать, что ей совсем не помогали. Герцог Иларди, имевший большой опыт, принимал за Тамир многих просителей. Он пользовался большим уважением и гораздо лучше разбирался в придворных делах, чем военачальники Тамир. Вскоре он уже неофициально занял место ее канцлера.

Помощь Никидеса тоже была неоценима. Он ведь учился придворному протоколу у своего прославленного деда. Внимательный и деликатный, обладающий глубокими знаниями в истории и дворцовом этикете, а также мудрый не по годам, Никидес очень быстро завоевал искреннее уважение даже среди старших лордов.

Во время приемов эти двое всегда были рядом с Тамир и в случае необходимости подсказывали ей, как поступить.

И еще именно в эти дни Тамир узнала Фарина с совершенно другой стороны. Она всегда знала его как честного и прямодушного человека, храброго воина и верного друга. А теперь Тамир обнаружила в нем проницательность, выработанную за многие годы жизни рядом с ее отцом — в королевском дворце и на полях сражений. Он никогда не претендовал на верховенство, но прекрасно разбирался в человеческих характерах и никогда ничего не забывал. Благодаря тому что отец Тамир обладал властью и влиянием при дворе, почти не было таких знатных лордов, с кем Фарин не встречался хотя бы однажды.

Как-то утром ко двору явился молодой рыцарь, доставивший послание от герцога Урсариса из Равентора. Сам герцог прибыл в лагерь Тамир накануне с отрядом из пятисот всадников и пехотинцев, но еще не приходил выразить почтение.

Фарин знал Урсариса еще со времен войны в Мисене и тихонько высказал ей свои сомнения.

— Он поклоняется Сакору и своими землями и титулом обязан твоему дяде. Все, что он получил, было отобрано у одного лорда, который проявил преданность Ариани после того, как Эриус захватил трон.

Посланец герцога нервничал, пока Тамир не взглянула на него, потом сразу поклонился, но был похож на человека, которому приходится выполнять весьма неприятную для него обязанность.

— Я — сэр Томас, и я принес приветствие от его светлости герцога Урсариса, сына Меландира, к… — Он судорожно сглотнул. — К принцу Тобину из Эро.

Фарин поймал взгляд Тамир и слегка приподнял одну бровь. Она чуть заметно кивнула, давая знать, что поняла предостережение, и сурово посмотрела на молодого человека.

— Можешь сообщить своему господину, что я больше не Тобин. И если он желает говорить со мной, он может сам явиться сюда и приветствовать меня как должно, называя меня моим настоящим именем.

— Ты можешь также сказать своему господину, что, если в будущем ему захочется разнюхать, что здесь происходит, ему не следует посылать известного прихвостня под почетным знаменем герольда, — добавил Фарин, обжигая взглядом ошеломленного юношу.

— Я рыцарь, лорд Фарин!

— Тогда тебе подобает и вести себя должным образом. Я отлично помню одного рассыльного в воинском лагере, который мастерски умел шарить по чужим карманам и лгал не краснея. Я помню тебя, сэр Томас, и твоего хозяина тоже.

— Да, я тоже не забыл, — проворчал из глубины зала старый лорд Джорваи — он там играл в кости с другими лордами. Джорваи подошел к трону, держа руку на эфесе меча. — У меня, как и у лорда Фарина, неплохая память на лица и репутации. Урсарис всегда был себе на уме.

Тамир подняла руку, предлагая им помолчать.

— Если твой господин хочет поддержать меня, передай ему, что его будут рады видеть при моем дворе. Если нет — ему следует уйти со своим отрядом к утру, или мне придется считать его своим врагом.

Угроза была не пустой, и молодой человек это понял.

— Я передам ему твои слова, твое высочество.

Поклонившись, он быстро ушел.

Тамир и ее стража выехали к мосту Попрошаек посмотреть, что будет делать Урсарис. К рассвету он свернул лагерь и со всем своим отрядом отправился на запад.

— Счастливого пути! — крикнул им вслед Ки, приподнимаясь в седле и грозя пальцем вслед спинам солдат. — Негодяй!

— Это не так, — возразил Фарин. — Урсарис хороший военачальник, и солдаты у него храбрые.

— Просто они не поверили мне, — сказала Тамир.

— Мне кажется, для него это не имеет значения, — предположил Фарин. — Просто он уже принял решение вернуться к Корину. — Наклонившись, Фарин похлопал Тамир по плечу. — И ты знаешь, что будут и другие такие же.

Тамир вздохнула, глядя, как знамена Урсариса исчезают в пыли и закатных лучах.

— Да, знаю. Как ты думаешь, от Корина ко мне тоже кто-нибудь уходит?

Фарин махнул рукой, показывая на ряды шатров и загонов на равнине.

— Да вот же они, и с каждым днем прибывают все новые.

Тамир кивнула, но продолжала думать о том, большую ли армию собрал Корин, владея мечом Герилейн и именем своего отца.

От этих мыслей Тамир испытывала еще большую благодарность всем тем, кто постоянно был рядом с ней.

Но старых знакомых было теперь меньше, чем прежде.

Раны Танила зажили, но его рассудок по-прежнему не прояснялся. Тамир и Ки навещали юношу каждый день — он теперь жил в одной комнате с Лисичкой. Танил много спал, а остальное время в основном проводил, сидя у окна и глядя на море. Он даже поесть забывал, ему приходилось постоянно напоминать об этом. Некогда живые карие глаза юноши стали пустыми, грязные спутанные волосы падали на плечи, а на висках топорщились два рваных пучка — на месте обрезанных врагами воинских кос. Для воина это было страшным позором. Квириона заставили обрезать косы, когда отсылали от королевского двора за трусость. Теперь Танилу предстояло заново доказывать свое мужество, прежде чем ему позволят опять заплести косы.

Впрочем, Тамир подозревала, что ему нет до этого никакого дела. Единственным человеком, с которым Танил разговаривал, был Лисичка, да и тому он сказал немного. Лисичка часто сидел рядом с ним, не говоря ни слова, если ему никуда не нужно было идти, — он опасался, что Танил может что-то сделать с собой.