Сборник - Мир фантастики 2010. Зона высадки

– В тот год было очень холодно,– печально сказала Анна,– а им всем хотелось жить, вот они и собрались со всего леса сюда и ссорились, потому что на всех не хватало света и тепла.

– Да,– поддержал ее Дин.– А разговаривать они еще не умели. Они и сейчас вроде как не говорят, но... в общем, знают наш язык и с удовольствием пользуются им. А тогда, первое, что они научились делать,– это заставлять людей ссориться. В этом они быстро стали виртуозами. Открыли, так сказать, самый простой способ добывания пищи. Беда в том, что в колонии были только материалисты, верившие не своим ощущениям, а приборам.

– Услышав бесплотный голос, знающий твои сокровенные мысли,– откликнулась Джулия,– я бы тоже, наверно, спятила. Самое страшное на свете – это опасность, которой не видишь. Мое счастье, что один из них попал под облучение и начал светиться. Теперь, правда, нашего Бармадона не отличишь ото всех остальных. Да его теперь и нет, как такового. Он разделился, и мы называем его Бармадон Первый и Бармадон Второй. У меня такое ощущение, что они считают его чем-то вроде национального героя, спасителем отечества.

Звездолетчики как-то странно переглянулись между собой.

– А много их? – без энтузиазма спросил Стив.

– Лично я со счета сбилась,– рассмеялась Джулия.

– А я – нет,– заявила Анна.– Они у меня все в тетрадку записаны.

Стив поперхнулся чаем.

– Ты еще и учет им ведешь? – насмешливо проговорил он.

– Конечно. Ведь кто-то должен их изучать, а папе и маме некогда.

– Мы бы, пожалуй, продлили контракт еще на год,– задумчиво сказал Дин.

– Компания согласна,– кивнул капитан звездолета,– но... только за половинную плату.

Дин взглянул на жену, и она чуть заметно кивнула.

– Ты хочешь остаться здесь еще на год? – спросил Дин у дочери.

– Нет,– твердо ответила девочка.– Я хочу остаться здесь насовсем, ведь если меня не станет, он,– она показала на Стива,– перестанет включать им инкубатор. Разве вы не видите, он же до сих пор не верит, что они есть.

– Это точно,– дружно подтвердило сразу же несколько голосов.

– Они все не верят, что мы есть,– авторитетно сообщил еще кто-то невидимый.– Но трусят при этом очень вкусно.

– Здорово, Никодим! Встречай гостей!

Никодим, хозяин лучших ремонтных доков станции «Айс-6», внешне напоминавший гнома и даже на огромном мониторе «Ignis sanat» выглядевший маленьким, ушастым и помятым, потер глаза:

– Ной, храни тебя Бог! Ты?

– Я.

– Что у вас? Надеюсь, стоящее?

– «Дельта». Маркировка 16193-4.

– На ходу?

– Нет. Топлива нет. Тащим на себе.

– Ной, это жуткое старье.

– Сколько?

Никодим задумчиво потер щетинистый подбородок.

– По весу.

– Не пойдет. Мы даже топливо не окупим.

Лицо «гнома» приобрело вкрадчивое выражение. Он наклонился ближе к экрану, заняв почти все видимое пространство.

– Ной, дорогой мой, почему мне кажется, что топливо с «Дельты» находится в твоем трюме? Почему я не могу отделаться от мысли, что тащите вы ее только потому, что двигатели на этой колымаге не работают? Я весь в сомнениях.

– Ты слишком долго общался с шантрапой.

– Предлагаю в последний раз – беру этот хлам по весу. И, только для тебя, я готов увеличить ставку на пять процентов. Сколько там у вас?

– Никодимушка,– вмешался вдруг Ежик.– Ты его не слушай. Откуда ему знать, что он тащит,– он всего лишь капитан.

– И ты тут, балабол! Поторговаться хочешь?

– А можно?

– Валяй.

Никодим откинулся в кресле и сложил руки на большом животе. Ежик кротко взглянул на Ноя. Тот кивнул.

– Двигатели, Никодимушка – четыре «роллсройса»! Лет по десять, не больше! Зуб видишь?

Ежик придвинулся вплотную к экрану и осклабился.

– Виишь? – прошепелявил он.

– Брось свои ужимки. Я спать хочу!

– Скоро! Скоро ты вернешься в свою кроватку! Итак.– Ежик отодвинулся и принялся загибать пальцы.– Что мы имеем: четыре двигателя, требующие легкого ремонта. Шестьдесят криокамер – двенадцать рабочие.

– Чистые?

– Относительно.

– Что еще?

– Левый щит. Почти целый. Распилишь эту махину и покроешь не меньше четырех «Скатов».

Ежик улыбнулся.

– Ну как? Нравится?

Никодим размышлял. Ежик незаметно показал Ною большой палец и развалился в кресле, брякнув на пульт ноги в грязных ботинках.

– Хорошо,– наконец произнес Никодим.– За двигатели дам по двадцать тысяч. Десять тысяч за камеры. За все. И четыре за щит. Железо по весу. Цена обычная.

– Вот это разговор!

– Сколько? – спросил Ной.

– Сейчас.

Никодим стал рыться в электронном справочнике.

– Так. «Дельта». 16193. Тысяча пятьсот пятьдесят тонн. По четыре за тонну...

– Никодимушка...

Ежик снял ноги с панели и выпрямился, но Ной опередил его. Он встал и подошел вплотную к экрану. «Гном» сник.

– Ладно, ладно. Не кипятись. Какой индекс у вашей «Дельты»?

– Четыре. Это две тысячи четыреста тонн.

– Четыреста тридцать,– вставил Ежик.

Никодим раздраженно нажимал кнопки у себя на пульте.

– Ладно,– повторил он.– Мое предложение такое – девять семьсот за железо, четырнадцать за щит и камеры и восемьдесят за двигатели. Всего сто три семьсот. Все.

Ной стоял и наблюдал, как под его взглядом Никодим все больше мрачнеет. Насладившись зрелищем, он медленно отошел.

– Согласен.

– Что с бумагами?

– Все чисто. Запрос приняли, к утру оформим.

– Пятый док. Встретимся утром.

Никодим отключился. Ной повернулся в кресле и посмотрел на Цесс. Девушка спокойно дремала в углу большого отсека, свернувшись клубком, как кошка. Он покачал головой. Даже спустя столько лет она оставалась верной своей природе: она ходила, как человек; разговаривала, как человек; трахалась, как человек,– но при этом, в глубине, оставалась прежней. И ничего нельзя было с этим поделать. Ной повернулся к Ежику.

– Запускай парковку.

– Уже.

– Кстати, блестящая речь.

– Спасибо. Когда меня хотят кинуть, я всегда ощущаю необъяснимый прилив красноречия.

Замигала сигнальная лампа.

– А вот и маячок – поехали!

– Сколько сейчас на Айсе?

– Три ночи.

– На сон часа три. Маловато.

– Спать на Айсе грешно! – заявил Ежик.

– Даю тебе карт-бланш. Развлекайся.

– Уж в этом можешь не сомневаться!

« Ignis sanat» – самый большой из серийно выпускаемых транспортных кораблей медленно проплывал мимо внешнего периметра станции «Айс-6». Он двигался в полной темноте, которую время от времени разрезали вспышки корректирующих двигателей, отражаясь блеклыми пятнами на толстой «шкуре» станции. За ним, закрепленная в «ловушках», двигалась «Дельта». Вместе они казались почти бесконечными.

«Дельту» они нашли месяц назад в секторе Мангейма, и это косвенно указывало на то, что корабль свое уже отлетал. Так оно и вышло. Грузопассажирский лайнер оказался мертвым и находился в таком состоянии, по меньшей мере, лет шесть-семь. Автоматика не работала, и им пришлось здорово потрудиться, в ручном режиме пристраивая «кишку» к шлюзовой камере. Их встретили мертвецы, истощенные и страшные, словно вышедшие из ночных кошмаров. Несколько дней Ной и Цесс занимались сбором ID-карт, оставив Ежика разбираться с системами корабля.