Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Летучий Корабль

— Придержи язык! — скосив глаза, прошипел её муж. — Указ о непочтении забыла, дурында?!

Вновь грянули трубы.

— Радуйтесь, жители прекрасной Ажурии! Отныне и навсегда во имя наших грядущих побед и во славу его величества каждый мальчик, достигший шести лет, пополнит ряды юных солдат! Из пелёнок — в строй! Больше не будет слез и обид, дорогие наши сыновья! Гордитесь, отцы!

Горожане разразились рукоплесканиями. Отовсюду неслось:

— Хвала королю!

— Да здравствует Его Величество!

Мальчишки с пистолями запрыгали и пронзительно завопили, что твои индейцы на тропе войны. Папаши и мамаши сияли умилёнными улыбками и кланялись направо и налево.

— А теперь, соратники и соратницы, желаем вам удачного дня, наполненного трудами и подвигами на благо отечества!

Глашатаи опустили рупоры.

Бубух!

Лиза ойкнула: это разом ударили пушки, расставленные на крышах домов. «Так же и оглушить недолго!» — возмутилась она и только тут поняла, что пушек-то раньше и не заметила. С крыш по приставным лесенкам ловко спустились мальчишки-солдатики, построились по двое и бодро зашагали прочь. А жители сверхдержавы двинулись по своим делам.

— Чудесная жизнь, — язвительно оценил Филин, выходя из переулка. — Из пелёнок в строй, а? Что-то я не уверен, что мы найдем тут хоть какие-то книги, кроме строевого устава. Чёрт побери, а Амальгамссен-то тут чем занят?

— Буквально всем, — негромко сказал Лёвушка. — Много и долго. Видите, пушки-то оказались совсем не декоративные! А вон ещё…

Лиза изо всех сил завертела головой — она поначалу и вправду подумала, что многочисленные пушки на крышах и сложенные горкой ядра на перекрестках — такое же украшение, как и оградки вокруг деревьев и клумб, увенчанные копьями, или барельефы с трубами, флагами и лавровыми венками. Монограмма загадочного Амальгамссена в городе обнаружилась ещё много на чем — например на грозных подвесных решётках в подворотнях и тупиках. Зубья внизу у них были вовсе не для красоты. А ещё повсюду в брусчатке мостовой чернели какие-то подозрительные люки, на которые не хотелось наступать, а на крышах домов повыше торчали то пушки, то катапульты. Про некоторые приспособления Лиза не понимала даже, зачем они нужны, но Инго и Филин уж очень хмуро переглядывались, а Лёвушка неодобрительно надувал щёки.

— Ну теперь с ними все ясно, — пробурчал он. — И про мундиры тоже.

— Ага! — зоркий Костя проводил взглядом проплывшую мимо матрону. — Я понял! Вон у той тетки шесть пацанов, и звёздочек на этих… на эполетах тоже шесть. А вон у той трое — и три звёздочки.

— А вон там тройняшки идут, — сообразил Лёвушка. — Ну-ка, ну-ка…

Костя прицельно сощурился.

— Медаль, — сообщил он. — Золотая. Вон, видишь, блестит?

Вскоре они очутились на идеально круглой площади, от которой аккуратными лучами расходились прямые улицы. Посреди площади черной громадой возвышался величественный монумент: грозный рыцарь, победоносно подняв меч, попирал пятой издыхающего дракона. Толстомясый дракон о двух лапах и четырёх крыльях вываливал раздвоенный язык, закатывал глаза и корчился. При виде этого безобразия Костя засверкал глазами и ускорил шаг.

— Щас всё узнаем, — угрожающе сказал он. — Кто это его так?

Лиза вслед за остальными поспешили ш> ближе к памятнику, но споткнулись. Ой, опять этот шнурок! Надо перевязать, п то шлепнусь ещё, Ю-Ю опять хихикать будет… Лиза присела на корточки. Она ещё успела услышать, ка к по ту сторону монумента Инго читает всей компании надпись:

— Честь и хвала доблестному Гуммиэлю Тринадцатому, избавившему нас от злокозненного и ужасного дракона Гельма в год триста тридцать седьмой от воцарения династии.

— Давно, значит, у них тут эти Гуммиэли завелись, — скривился Лёвушка.

— Дракон дебильный, — оскорбленно высказался Костя.

— А по-моему, изумительный памятник! — застрекотала Юлечка, стрельнув в Костю глазками. — Надо же, у них тут когда-то драконы водились!

— Драконов любишь, Южина? — насмешливо поинтересовался Лёвушка.

Юлечка кокетливо пожала плечиком:

— Ну вообще… это все так романтично… рыцарь, побеждающий дракона! А дракон, наверно, похитил прекрасную девушку… — Она мечтательно подняла глазки к небу.

Костя шумно задышал носом, но под тяжёлым взглядом Лёвушки поверх очков промолчал.

— Шкура у драконов не такая, — Лёвушка презрительно оглядывал монумент. — Тоже мне, знатоки! Вот мы с Лизкой, когда были у гномов, видели лодки из настоящих драконьих шкур…

Юлечка навострила ушки.

— …так там чешуйка на чешуйку находит. Как у рыбы. Правда, Лизка?

Он обернулся.

— Слушайте, а где Лизка-то?

Инго вскинул голову и вырвал руку из цепкой ладони Ю-Ю.

— Как — где? — неподдельно удивилась Юлечка, обиженно косясь на Инго. — Только что тут была. Может, в магазин зашла? Ой, а вдруг она заблудилась?

— Негде тут заблудиться, — пожал плечами Филин. Он обошел монумент кругом, но без толку — горожане стремительно шагали мимо, спеша по утренним делам, и, по всей видимости, без приказа отвечать на вопросы не желали. Казалось, что и на озабоченных чужестранцев они не оборачиваются именно потому, что не велено. Привлечь их внимание вопросами не удалось.

— Так, — волшебник глубоко вздохнул. — Ничего, сейчас быстренько разберемся. Ну, Лизавета у меня получит! Круглое бы что-нибудь…

Лёвушка и Костя принялись рыться в карманах.

— Все, нашел, — Филин подбросил на ладони жетон метро. Потом присел на корточки и запустил его по брусчатке. — Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать.

Юлечка смотрела на Филина как зачарованная. Остальные тоже затаили дыхание.

Но жетон прокатился несколько шагов, покружился, звякнул и замер.

— Ах ты! — Филин в досаде хлопнул себя по бокам. — Инго! Не действует!

— То есть вы хотите сказать… — медленно, почти по слогам, проговорил Инго.

— Да! Как будто не умел никогда. Ехали мы, ехали, и наконец приехали… — Филин запнулся и продолжал едва слышно. — Ну да, конечно. Разбросанные волшебники, которые забыли, как колдовать. И один из них — Амальгамссен. Который здесь. И делает чёрт те что. Всё сходится! А «Гиппокампусу» ещё в гавани сплохело — почуял неладное. И ворота мы бы наверняка без Льва никакой магией не открыли.

Инго на секунду прикрыл глаза.

— Да, — кивнул он. — Я… я тоже чувствую, что магии здесь нет. Кажется.

Юлечка замигала — часто-часто.

— А если магия не работает, как же вы летали? — Как будто между прочим поинтересовалась она.

— Оборотень где угодно остается оборотнем, а гном гномом. Биология. — Филин думал о чём-то другом.

— А я… — обрадовался Костя и угрожающе расправил плечи.

— А ты нишкни! — шикнул Филин. — Инго, ты понимаешь? Там, за стеной, магия ещё теплится, а здесь, чем ближе к центру города, тем хуже. Как воронка.