Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Бродячий Мостик

Было совершенно непонятно, но очень страшно.

— Объясните, — чужим голосом попросила Лиза, позабыв об учтивости.

— А что объяснять? — пробурчал Болли, надевая устрашающего вида защитные очки. — Знаем мы таких! Сначала с природой балуются, камни мучают, думают, раз камень, так ему не больно. А камни — они все чувствуют, уж мы-то, гномы, это знаем. Думаете, чего подземелья так взбесились? — продолжал Болли, вытворяя что-то затейливое при помощи клещей и нескольких маленьких молоточков. — Сидят, понимаете, некоторые в этом Чёрном Замке, сочиняют такие Карбункулы… А что сочинили — сами не знают! Тьфу! Он уже и тогда был такой, что смотреть тошно, а теперь-то и подавно… Гномы никогда живых камней не делают, потому что опасное это дело, а главное нечестное и нехорошее! Если ты камень так будь уж неживым! А Мутабор этот, маг, понимаете ли, камешек придумал, который чужие души ест! На живых душах ого вырастил! А камни — штука такая. Им только покажи, как живыми быть, а им и понравится, и они всё живое кругом высасывать начнут! А этот Карбункул — он, скажу я вам, такой силы у Myтабора этого получился, что впору обзавидоваться, только вот завидовать-то нечему.

— Мама дорогая, — сказал Лёвушка. — Только зачем его в Корону-то вставлять?

— А вот этого я совсем уразуметь не могу, — ответил Болли. — По мне — так выставил бы его на высокой башне, и дело с концом. Одним махом всех бы заворожил. И тем дал бы старику Болли умереть с чистой совестью. А принца этого так просто жалко. Кривенький, конечно, мальчонка, не повезло ему, но на живого человека напяливать Корону с этим Карбункулом — это просто ни в какие ворота…

— Он не кривенький. — вступилась Лиза за Инго и стиснула кулаки. — Он заколдованный.

— Ещё того не легче, — ответил Болли. — Ничего не понимаю, одно могу сказать — нехорошая это история.

— Уху, — подтвердил Филин.

— Ну и влипли мы, Твоё Высочество, — вздохнул Лёвушка.

— А это вы, юноша, оставьте, — Болли выбил из наковальни мелодичную дробь. — Я, по правде говоря, тоже так думал, пока не появилась эта летучая барышня…

Шин-Шин смущенно пискнула и улетела под потолок.

— А вы не прячьтесь, сударыня, — сказал ей Болли. — Она же и карту подземелий у Мутабора стащила, действительную, и меня из Сокровищницы увела…

— У Мутабора?! — хором поразились Лиза и Лёвушка.

Шин-Шин спланировала из-под потолка, смущённо кивая.

— Когда вы клетку похитили, во Дворце такая суматоха поднялась, — пропищала она, — а я так за Болли обиделась, что его обманули… Ну и по карте Сокровищницу нашла, а там дракон меня впустил, я же из дворцовой стражи… То есть не совсем из стражи, я на посылках, скоролёт, но дракон всё равно решил, что из стражи… Ну и вот… — Шин-Шин окончательно смутилась и замолкла.

— Ага, и вот эта достойная летучая барышня привела меня туда, к этому дереву, потому что никому в голову бы не пришло искать гнома в городе, да еще и у реки! — подхватил Болли. — Забрался я в дупло, ну, думаю, пересижу немножко, пока меня ищут, и вниз полезу, ход-то в крепость нашу совсем рядом! А тут эта так называемая река как запузырится, как забулькает… Я даже чуть вплавь не пустился!

— И что? — спросил Лёвушка сочувственно.

— Да меня чуть под воду не утянуло! — Болли прихватил странного вида заготовку клещами и придирчиво осмотрел со всех сторон. — Можно подумать, это не река, а болото. Хорошо, я только одну ногу в воду успел опустить! Да и вода-то не мокрая вовсе! Не-е-ет, я всегда говорил, нельзя доверять воде… Ещё легко отделался, борода не пострадала… — Болли положил заготовку на наковальню и бережно погладил бороду.

— Ну ничего, сударь, — обратился он к Филину, — вот клетку откроем, так вы нам наверняка что-то умное посоветуете.

Филин не ответил.

— Вот что, сказал тогда Болли, заболтал я вас, дурень старый, а теперь самая трудная часть работы начинается, так что мне помолчать пора, а вам отдохнуть. И господина волшебника заберите — когда я ещё ключ-то сделаю…

Лиза подумала, что гном прав, и поспешно понесла клетку подальше от яркого огня в уголок, а сама присела на скамейку неподалеку и сняла ботинки. Настоятельно хотелось есть, но, поозиравшись вокруг, она решила потерпеть ещё.

— Что-то это пока совсем не похоже на ключ, — сообщил Лёвушка, усаживаясь рядом. — Вот так история с этим камнем-то мутаборским, а?

— Есть хочется, — отозвалась Лиза.

— Уху! — поддержал её Филин из клетки.

Обсуждать Карбункул Лизе совсем не хотелось.

Лёвушка засопел.

— Зря я бублик в рюкзаке у Зеркала оставил, — вздохнул он. — Пригодился бы бублик… Он с маком был.

Филин встопорщил перья.

— Юный Дайн! — окликнул Лёвушку Болли. — Тут ваша помощь требуется!

Лёвушка просиял от сознания собственной нужности и убежал, а Лиза, не без зависти посмотрев ему вслед, пристроилась полежать на скамейке. Спать совершенно не получалось: стоило ей прикрыть глаза, как на чёрном фоне появлялся громадный чёрный камень, и ничего другого увидеть не удавалось. Наступило утро, в кузницу понемногу стягивались гномы, разнокалиберные молотки застучали в полную силу. С десяток гномов столпились вокруг Болли, наблюдая работу мастера. Лиза даже испугалась на секунду, потому что Лёвушка совершенно среди них потерялся, и поспешно вскочила, и тут один из гномов обернулся, оказавшись Левушкой, и крикнул ей:

— Лизка, сюда, скорее! И клетку неси!

— Ну вот, готово, — сказал наконец Болли. В руках у него оказалось нечто похожее на серебряного многоногого паука, нетерпеливо шевелившего лапами. — Поднимайте клетку повыше.

Лиза и Лёвушка повиновались, от волнения позабыв дышать. Очки у Левушки на носу немедленно перекосились, но поправить их было нечем — руки-то заняты. Болли, держа паука за спинку, подлез под клетку и приставил ключ к донышку. Шин-Шин защебетала что-то и взволнованно запорхала вокруг.

Дис привстала на цыпочки. Молотки разом перестали стучать.

Паук цепко схватился лапами за прутья, Болли сделал какое-то очень хитрое движение кистью, и дно клетки со звоном упало на каменный пол.

Ушастая рябая птица, расправив немыслимо огромные крылья, взмыла под резной потолок, замелькала между колоннами-деревьями, тенью отразилась в голубом бассейне и вдруг сложила крылья и, полыхнув оранжевыми глазищами, камнем рухнула вниз.

Лиза закрыла руками глаза и завизжала самым натуральным образом.

— Лизавета, — сказал знакомый голос. — Уже всё!

Лиза осторожно убрала от глаз руки и с невероятным облегчением увидела, как с пола, отряхиваясь, поднимается небольшой бородатый человек в серебряных очках. Кругом медленно оседали пёстрые перья. Не успев ничего толком подумать, Лиза кинулась ему на шею. Гномы сбежались и стояли полукругом, глядя на Филина с большим почтением.