Дмитрий Денисов - Изначальное желание

— Нет, — холодно уронил я.

Синие глаза погасли. Вальгред растерянно заморгал. Улыбка медленно померкла.

— Но… как так? Ты же…

— Не рад, но и не опечален, — поправил я. — Скорее равнодушен. Лишь потому, что мои желания всегда осуществляются. Если я чего-то искренне желаю, то получаю. Я привык к такому, словно к смене дня и ночи. Какой мне смысл ликовать?

Король настороженно следил за мной, будто ожидал подвоха.

— Да, похоже, ты прав. Твои желания действительно сбываются. Надеюсь… ты не замыслил ничего противозаконного?

— Смотря о каких законах идет речь? — с иронией уточнил я.

— О простых, — строго пояснил король, но на дне его голоса теплился страх.

— Хоть сколько замышляй, а законы природы не обойдешь, — пояснил я, приняв излюбленный загадочный вид. — По крайней мере, если ты человек. А вот законы, придуманные людьми, попрать может каждый. Это сродни хулигану, который действует вопреки родительским наставлениям.

Вальгред с родительской суровостью уставился на меня.

— Ты сейчас у меня дома, если угодны такие сравнения. Надеюсь, твои замыслы не повредят моей семье?

— Пока нет, — с таинственной усмешкой ответил я.

— И убивать меня не собираешься? — в его голосе нарастала тревога.

— Это глупо.

— Почему? — глаза его все глубже впивались в меня.

— Ты же сам только что сказал, — настойчиво напомнил я. — Придет новый правитель. И он будет ничуть не лучше тебя. Поэтому, какая разница, кто правит в вашем королевстве. К тому же меня здесь ничто не держит, и судьба твоей страны мне, в общем-то, безразлична. Мне интересно наблюдать за пчелами в улье. Но поверь, желания его ворошить нет. Просто интересно понять, как он устроен, как и чем живет. А развороши — они разлетятся. И в хаосе я ничего не разберу.

Тень подозрения слетела с его лица. Глаза просияли, черное пламя недоверия зашипело и погасло под чистыми водами незамутненного понимания. Король повеселел, вознес кубок и торжественно воскликнул:

— За мое королевство! И за моего мудрого гостя!

— И за мудрого короля! — с воодушевлением подхватил я.

Мы снова опрокинули кубки. Однако Вальгред поперхнулся и закашлял. Мигом подскочили отзывчивые слуги, но он жестом остановил их. Отдышался, глубоко вздохнул и произнес:

— Да только многие с жадностью тянут руки к этому улью. Вернее, тычут в него копьем, стремясь разрушить издалека, и не попасть под жала. А все зачем? Да потому как мед сладок. А самим собирать его лениво. Или не могут. Потому и остается беспощадно жалить, и отгонять чужаков. Что мы, собственно, и делаем. И будем делать всегда. Мы всегда ковали и точили жала наших мечей и копий, дабы никто не мог сунуться в наш улей. И кололи ими ленивых трутней, кто не желал работать, но желал жить за счет трудолюбивых пчел. Ты понимаешь меня, Чемпион?

— Да.

— Я рад. Хоть кто-то понимает меня, — Вальгред тяжело вздохнул. — Но, боюсь, не до конца.

Я оставил его фразу без внимания. Осмотрел стражу и прислугу. Они безучастно стояли поодаль, не смея шелохнуться. Временами посматривали на меня. И на своего владыку. А владыка уже слегка захмелел: лицо раскраснелось, глаза заблестели. Хорошее у него вино.

В раскрытое окно пахнул теплый ветер. Пестрые гобелены тяжело всколыхнулись. Запахло дубовыми листьями и сеном. Последние отсветы заплясали на вычурных мраморных нагрудниках былых правителей. Глаза их тонули в подступающем сумраке. Снаружи раздавались чьи-то приглушенные голоса, иной раз девичьи визги, конское ржание, стук колес и цокот копыт. Послышался топот множества марширующих солдатских ног, лязг доспехов и щитов, окрики десятников. Но вскоре они утихли вдали. Вернее, слились со странным подозрительным гулом. Через некоторое время марш повторился. Еще один отряд прошествовал в неизвестном направлении. Странно. Хотя, чему удивляться? У них в улье своя жизнь, свои законы, режимы, цели и желания, ведомые только им.

Я сделал еще глоток и в блаженстве прикрыл глаза. Какой терпкий аромат, какой сложный вкус. А главное — сколько оно вливало сил. Будто кровь сильного человека, которого я только что убил…

Блаженство… Мы так любим это слово. Мы все живем, стремясь достичь его. Пусть у каждого оно свое. Оно-то и задает все устремления нашей жизни. Оно-то и определяет конечную цель того или иного поступка. Мы готовы даже терпеть лишения, лишь бы обрести блаженство. И мы всей душой ненавидим тех, кто пытается лишить нас этого.

Неожиданно мое блаженство прервалось — из глубины коридора раздались какие-то крики. Однако я не испытывал ненависти. Потому что вся моя жизнь — единое блаженство. Я отставил кубок и прислушался. Кто-то явно пытался пробиться через несколько заслонов стражи.

— Пусти! Пусти!

— Не велено! — бесстрастным железом чеканила стража.

— Пусти! Кому говорят?!!!

— Приказом его величества велено не беспокоить…

— Пусти! Именем короля!!!

— Велено не беспокоить…

— Да знаю, пусти!!! Король приказал…

— Велено не впускать…

— Пусти…

— Не велено…

Мы оторвались от беседы и вытянули шеи.

— Чего там? — гаркнул король, да так, что зала заходила ходуном. — Кому там голова на плечах мешает?!

— Пусти!

— Велено не…

— Кто там?! — снова рявкнул монарх.

— Милорд, — донесся из коридора жалобный испуганный голос. — Милорд, это я, Лоркис, ваш главный советник.

— О, горе мне, — схватился за голову король. — Даже поужинать спокойно не дают.

— Милорд, это я.

— Тебе чего? — кисло спросил Вальгред.

— Милорд, милорд, — советник подпрыгивал, выглядывая из-за железных плеч стражников. Те усиленно выпихивали его в коридор резными древками куз — церемонных алебард. Но он не сдавался. Кисточка его берета то и дело взлетала над высокими гребнями шлемов.

Король скрипнул зубами и произнес:

— Лоркис, разве тебя не предупреждали?! Меня нельзя беспокоить во время трапезы!

— Предупреждали, милорд.

— Так почему ты пренебрег предупреждением?! — загрохотал король, пристукивая по столу ладонью.

— Но, милорд, вы сами предупреждали, чтобы мы сразу же предупреждали вас в случае чрезвычайных происшествий, требующих неуклонительного предупреждения, — умоляюще взвизгивал советник. — Это ваши слова. В точности.

— Хм, точно. И что за происшествие на сей раз? — гневно уставился в дверной проем Вальгред.

— Милорд, там…

Его снова отпихнули. Он отлетел, потерял равновесие, упал, но тут же вскочил на ноги. Король дико сверкнул глазами и заревел:

— Да впустите же его, наконец, олухи!

— Но, милорд, — стыдливо потупились стражники, виновато разводя кузы, — вы сами велели вообще никого не впускать когда вы…