Дмитрий Денисов - Изначальное желание

Наивные. Они даже не подозревают, насколько жизнь безжалостна к сильным. А точнее, они и стали сильными, ощутив и испытав всю безжалостность жизни. Той жизни, которая воспитала и закалила их в своем горниле невзгод и трудностей. Которая провела их по грани своей, едва не столкнув в пропасть. (Хотя, кого-то и столкнула). Но с тем же вселила такое мужество и уверенность в себе, которое способно пересилить все неприятности и трудности. А также жалкие, ничтожные и завистливые насмешки нищих. И сильный человек, сталкиваясь со своим истинным глубинным желанием задается лишь единственным вопросом: «Как я могу воплотить свое желание»? А следом начинает искать способы.

Сказкам же верить сильные не склонны. Равно как и многому из того, что навязывают или предлагают другие. Но все-таки есть истинные провидцы, которым верят даже самые сильные люди. Потому как дар провидца реален. Как реально и то, что есть он в каждом. Да вот только подлинным провидцам приходится и вовсе тяжело. Ведь они не рассказывают сказок, а вещают правду. А правда далеко не всегда приятна, чиста и светла. Хотя я называю то невежеством. Или неумением видеть в горькой противоречивой жизни красоту. И, как следствие, наслаждаться ею. Поэтому, когда настоящее предсказание сбывается, провидцу кричат в лицо: «Накаркал»! И благодарности никакой, разумеется, ждать не приходится. Лишь упреки, злые плевки, и необоснованные обвинения. Иной раз бывают даже плети, колоды, решетки и прочие способы искренней человеческой благодарности. Ну а если провидец настолько безошибочно все предсказал, то благодарность доходит даже до плахи. Или до виселицы.

А может и до креста…

Поэтому, смело заявляю — я не провидец. И быть таковым не желаю. Я лишь могу вселить истинную уверенность в сердце каждого, что он силен. Нет слабых людей, есть лишь не желающие быть сильными. Ведь слаб не тот, кто опустил руки, а тот, кто не желает их поднимать. Жизнь как раз и проверяет всех, тяготами приземляя руки каждого. Слабые смиряются — сильные сражаются до конца, потрясая кулаками перед носом реальности. Вот почему нет той идиллии, той сказки и того рая, где все хорошо, доступно, и где нет места горю, тяготам и невзгодам.

Вернее есть. И это все — жизнь. А источник истинной силы — это поединок с жизнью. Или противостояние ей. Да, жизнь сильнее, но она ценит упорство и мужество. И рано или поздно воздает по заслугам. Как решительным, так и безвольным!

Хотя, иной раз, предсказывать приходится…

Женщина вдруг таинственно улыбнулась. Нить размышлений резко остановилась. Улыбка вышла неприметной, ибо предназначалась только для меня. Я смерил ее скучающим взором, вздохнул и поспешил дальше. Но она вдруг призывно окрикнула.

— Не проходи мимо, дорогой.

Я остановился и обернулся. Она снова улыбнулась.

— Позолоти ручку — погадаю.

Я заинтересованно замер и пригляделся к ней. Морщины уже плавными росчерками вырисовывали ее возраст, седина мягкой кистью тронула кончики густых волос. Но вот голос ее звучал звонко и бодро, наполненный нотками молодости. Равно как и глаза. Два жгучих угольно-черных агата, в обрамлении длинных ресниц, мерцали весельем и хитростью. Люблю черные глаза. Они всегда напоминают мне ночь — ту пору, когда люди не властны сдерживать своих желаний. Ту пору, когда люди шепотом делятся откровениями и тайнами. И самыми сокровенными желаниями. Теми, что днем умело прикрыты плотной и громоздкой завесой неуместных порою слов.

Гадалка, приметив мою нерасторопность, тут же подалась ближе. Она как-то мягко и ненавязчиво обошла меня, словно изучала мою судьбу по одежде. Хотя, любому проницательному она о многом расскажет. Да только не все. Далеко не все…

— Вижу, долог и труден твой путь, странник, — вкрадчиво потек ее голос, и она с интересом заглянула мне в лицо. — Вижу это по твоим глазам, золотой мой. В них скорбь, печаль, и тяготы прожитых лет. Вижу — ты не молод, но и не стар. Для молодого ты слишком мудр, а для старого — слишком беззаботен. Твои глаза не лгут. Они таят в себе все, что творилось в твоей жизни. Они полны живых воспоминаний, над которыми безвластно время. Вижу, ищешь ты что-то, да все никак не найдешь. Вижу — странствуешь ты неустанно, да все не ведаешь, где остановиться. Вижу — беспокоит тебя что-то, но покой так и не приходит. Вижу — снедает тебя тоска. Но в погоне за изменчивым разнообразием жизни ты еще больше тоскуешь. Хочешь, дорогой мой, я расскажу о твоей судьбе? Я прочту ее по твоей руке, по твоим линиям. Они никогда не лгут, они — твои родные. Линии помогут тебе обрести недостающее. Они выведут тебя туда, куда ты стремишься. Они раскроют тебе тайное блаженство, о коем ты неустанно мечтаешь.

Я стоял, не в силах пошелохнуться. Гадалка обладала редчайшим даром ввергать в такое состояние, когда трудно ответить отказом. На меня, разумеется, этот дар не действовал, но я наигранно сделал вид, что подпал под влияние ее чар. Мне стало интересно: ложная она прорицательница, или нет? Она сразу приободрилась, хотя внешне не изменилась. Изменились лишь ее желания. Она вновь таинственно улыбнулась, возликовала в глубине души, и снова кротко посмотрела на меня. Я улыбнулся в ответ. Мне стало вдруг интересно узнать о своей судьбе из уст этой предсказательницы. Пусть я и знаю все наперед, но что скажет мне она? А она, судя по силе, действительно обладала способностями. Я переступил с ноги на ногу и с некоторым сомнением произнес:

— Что можешь сказать ты мне, гадалка, когда я простой странник и блуждаю в поисках благодатной жизни?

Она заметно оживилась, всплеснула руками и учтиво склонила голову.

— Ты не простой странник.

— А какой?! — вырвалось невольное восклицание.

— Ты загадочен.

— Я знаю, — отмахнулся я, нагоняя скучающий вид, стараясь распалить ее еще больше. — Ведь то присуще каждому. Пусть и не в равной степени.

— Вот видишь, — напевно произнесла она, — ты уже заговорил загадками.

— Какие то загадки? — небрежно бросил я. — То простая избитая истина.

— Но истина и есть загадка, — вкрадчивым голосом дополнила она. — Истина с виду всегда проста и очевидна, да вот суть ее как раз таки в загадке, что скрылась за очевидным. Истина — это тайна, которую люди силятся познать. Истина — это глубина. Она постоянно затягивает всех в свое лоно, ибо она желанна. Хотя иной раз может стать даже губительной.

Я наигранно вздрогнул и в показном ужасе раскрыл глаза.

— Тогда зачем ты меня пугаешь?

— Я не пугаю, — виновато поправила она. — Я лишь определяю, насколько ты силен.

— Как это?

— Как видишь.

— Но… чего-то я не пойму.

— Понять дано лишь сильному сознанием.

Я насмешливо покривился.

— Тогда не смею тебя задерживать. Я слаб.