Ольга Романовская - Ледяное сердце

— Можно задать Вам один вопрос? — девушка остановила его у входа в храм Эйфейи, увлекла к стене и взяла за руку. Глаза напряженно всматривались в лицо мага. — Ко мне приходила Сабина, обвиняла меня в том, что я разрушила ее жизнь…

— Сабина была у Вас? — нахмурился Меллон. — Никогда бы не подумал, что она на это решиться! Надеюсь, она не устроила сцену?

— Устроила, отцу пришлось ее выставить.

— Зара, поверьте, мне так жаль, я и не предполагал, что она будет так бурно это переживать! — он сжал ее ладони и поднес к своей груди. — Мне следовало воспрепятствовать ее выходке, не потакать ее подозрениям!

— Каким подозрениям?

— Что мое решение не было только моим, — завуалировано объяснил маг, на всякий случай оглянулся по сторонам и отпустил руки Зары. — Я ничего не говорил ей о Вас, клянусь!

— Значит, было, что говорить?

Встав на цыпочки, девушка положила пальцы ему на щеки. Потом они сползли вниз, обвив его шею. Вопреки ожиданиям, Меллон не отстранил ее, а, наоборот, притянул к себе. Зара улыбнулась и положила голову ему на плечо.

— Конечно, было, — прошептал маг, проведя рукой по ее волосам. — Не будь Вас, я бы на ней женился. И совершил бы непоправимую ошибку. Спасибо за то, что не допустили этого.

Девушка высвободилась из его объятий и, отступив на шаг, не сводя взгляда с его глаз, наполненных нежностью, спросила:

— Меллон, что Вы ко мне чувствуете?

— Вы хотите знать, люблю ли я Вас? Не буду лгать, Зара: не знаю. Вы мне нравитесь, даже больше, чем нравитесь, но я пока не вижу, серьезно ли это, то ли это, чего Вы от меня ждете. Да, пожалуй, я влюбился, но ведь между любовью и влюбленностью — большая разница.

Зара понимающе кивнула и согласилась с тем, что еще рано говорить о характере связывающего их чувства. На том и порешили, перейдя к обещанному заклинанию.

Уже во втором дворе Дворца заседаний девушка почувствовала, что что-то не так. Он был пуст, девственно пуст, так, что прорезавшее тишину журчание фонтана резало слух.

Вопросительно взглянув на Меллона, Зара поспешила с разъяснениями к часовым, но, вопреки правилам, их не оказалось на своих постах.

— Я к отцу, — бросила через плечо девушка и побежала через толщу стен замковой части Дворца заседаний к внутреннему садику.

Сердце радостно вздрогнуло при виде гвардейцев, но шестое чувство подсказывало, что витавшее в воздухе напряжение не почудилось.

Холл был полон народу. Люди в полголоса перешептывались и со смесью страха и любопытства, задрав головы, смотрели на площадку лестницы. Протискиваясь между ними, девушка гадала, что происходит. Наконец ей удалось выбраться из разноцветной толчеи.

Оказавшись у подножья лестницы, она наконец-то взглянула наверх и прикрыла рот рукой, чтобы сдержать слетевший с губ крик удивления.

На межэтажной площадке стоял Арилан Сеговей. Одет он был крайне просто, даже не скажешь, что перед тобой принц; в руках — какой-то свиток. Все бы ничего, никто бы его и не заметил, ведь в лицо-то его никто не знает, если бы не подбитый горностаем плащ и церемониальный королевский меч в руках.

Стоит один на один с толпой, такой одинокий, серьезный. А над головой парит давно забытый, вытащенный из небытия королевский штандарт, чтобы и вовсе сомнений не осталось.

Вдоль лестничного марша замерли гвардейцы в парадной форме.

Не в силах понять, что происходит, Зара воспользовалась заклинанием перемещения в пространстве и благополучно оказалась на площадке второго этажа. Стражники беспрепятственно пропустили ее вглубь дворцовых коридоров.

Как же здесь пустынно, одна стража!

Что, что случилось? Государственный переворот? К власти снова пришли Сеговеи? Тот задумчивый юноша — теперь король? Они все будут присягать ему? Когда? Сегодня? Зачем он там стоит, собирается обратиться с речью?

Столько вопросов, и не одного ответа!

Единственным человеком, который должен был быть в курсе происходящего, был Рэнальд Рандрин, и девушка поспешила к его кабинету, гадая, как вести себя в сложившейся ситуации.

Как выяснилось, не только она пыталась этим утром отыскать Советника: трое крайне обеспокоенных раздраженных консулов желали того же.

Все четверо столкнулись с Рандрином в конце длинного коридора второго этажа. Консулы тут же налетели на него, как коршуны, взволнованно, перебивая друг друга, закричали:

— Там Сеговей, юный Сеговей с мечом прадеда! Откуда он взялся?

— Из небытия, — улыбнулся герцог, сделав дочери знак подойти ближе. — Как оказалось, не весь род Сеговеев был истреблен.

— Но это невозможно! У последнего короля не было сына, это самозванец, — порывисто возразил самый старый из консулов; от волнения у него задергался правый глаз.

— У Вас, видимо, большие проблемы с генеалогией, милейший Теодор. Вот, взгляните!

Вспышка света — и в руках Советника оказалась знакомая Заре туба с Королевским свитком. Медленно, будто смакуя момент, герцог открыл ее, достал бумагу, развернул и, подвесив в воздухе, указал на одну из боковых ветвей генеалогического дерева.

Консул жадно схватил в руки свиток, взглянул на показанное место и, не сдержавшись, выругался. Обернувшись к товарищам, он показал им Королевский свиток. Консулы о чем-то зашушукались, потом Теодор обернулся и, нахмурившись, спросил:

— Откуда это у Вас, Рэнальд?

— В мире нет ничего тайного и невозможного, — усмехаясь, уклончиво ответил Рандрин и, проигнорировав слабые протесты консула и попытку разорвать опасную бумагу, убрал свиток в тубу. Вновь легкая вспышка — и она исчезла.

— И не пытайтесь найти, только время потеряете, — услужливо предупредил герцог.

— Допустим, этот молодой человек из рода Сеговеев, но как он сюда попал? Городская стража немедленно заточила бы его в тюрьму при первой же попытке заявить о своих правах на престол.

— Теодор, Теодор, Вы стареете! Столько лет провести на посту Консула — и быть не в состоянии разгадать простую логическую загадку. Моя дочь, наверняка, уже все поняла, а Вы все еще бродите в потемках.

— Оставьте Ваши шуточки, Рэнальд, дело серьезное! Нужно помешать ему, нужно воспрепятствовать свержению законной власти. Прошу Вас, сделайте что-нибудь!

— А, значит, уже так? Как вам троим прищемили хвост, понадобились маги. Неужели Консулат не может сам о себе позаботиться? В таком случае, не вижу смысла в его дальнейшем существовании.

Теодор пропустил его слова мимо ушей. Меря шагами коридор, он то сжимал, то разжимал кулаки:

— Кто, кто вывесил королевский штандарт, кто осмелился? Это немыслимо, это недопустимо, измену нужно немедленно пресечь на корню. Я немедленно иду в Департамент магической обороны…

— Боюсь Вас огорчить, Теодор, но никто из магов вам не поможет. Вы же считаете нас опасными для общества, спите и видите, чтобы заставить нас вставать на учет в муниципалитете, приносить какие-то глупые клятвы и выполнять идиотские обязательства под началом безмозглых, ничего не смыслящих в магии людишек. Никчемные, вы наивно полагаете, что сильнее и влиятельнее нас! Да все ваше могущество — прах, стоит мне только щелкнуть пальцем, и никого из вас не будет, даже имени в народной памяти не останется.