Ольга Романовская - Ледяное сердце

— Он, что, вещь, чтобы его можно было украсть? — усмехнулся Рандрин. — Расскажите подробнее, сеньорита.

— У меня был жених, мы собирались обручиться, когда он неожиданно заявил, что бросает меня ради Вашей дочери.

— И что же Вы от нее хотите? Приказать ему на Вас жениться? Понимаю, это стало для Вас неприятным открытием, но злого умысла Зара в случившемся я не вижу.

— Вот как? — вскинулась сеньорита Менах. — Посмотрим, что скажут консулы!

— Ничего. Не отвлекайте их от дел подобными пустяками, настоятельно советую.

— Я все равно добьюсь, чтобы эту гадину…

— Вон из моего дома, — сказано это было спокойно, но даже Сабина поняла, что слова герцога предвещают куда большую беду, чем изменившийся цвет радужки его дочери. — Я позабочусь о том, чтобы Вас не принимали ни в одном приличном доме Айши. До тех пор, пока не принесете Заре публичные извинения. Вздумаете обратиться в муниципалитет или во Дворец заседаний — окажитесь под судом за клевету. Надеюсь, Вам все понятно?

Сеньорита Менах судорожно кивнула и, потупив взор, бочком проскользнула мимо Рандрина.

Зара вопросительно посмотрела на отца: она была убеждена, что тот ее накажет, встанет на сторону Сабины, а он без тени сомнения выставил несчастную девушку из дома. Да, несчастную, ведь, по сути, она права: сеньорита Рандрин увела у нее любимого человека, причем, неизвестно, ради чего: забавы или реального чувства.

— Да, иногда полезно не пользоваться магией, а самому возвращаться за документами. И что ты намеревалась с ней сделать? Судя по тому, что я видел, ты хотела полностью избавить ее от собственной личности. Между прочим, это уголовно наказуемое преступление первой категории: сознательный безмотивационный вред, причиненный особо изощренным магическим путем человеку, не обладающему даром. Наказание — вплоть до смертной казни. Статью, конечно, лет триста не применяли на практике, да и шанс, что кто-то узнает, минимален, но, по-моему, она этого не стоит. Как видишь, проблема решалась гораздо проще.

— У меня была мотивация, и я не делала ничего изощренного — просто не умею.

— Дар э-эрри квалифицируется как особо опасный вид магии — вот тебе и изощренность. Одно дело с помощью него убедить в чем-то человека, совсем другое — убить. Нет, убить, конечно, можно, но не из ревности!

— Я, я вовсе не…

— Да то, что эта девица тебе, как кость в горле, я давно понял, только не ожидал, что ты решишь применить к ней столь радикальное средство. Теперь всю жизнь будет мучиться от головных болей, в обмороки без причины падать, память, безусловно, пострадала. Зара, на будущее: никогда так не делай! Отдать приказ и разрушить сознание — две разные вещи. Последнее карается по всей строгости закона. Похоже, мне несколько дней придется держать тебя на виду, чтобы еще чего-нибудь не натворила.

— Я не натворю. Это было всего один-единственный раз, и не надо…

— Остынь! Лучше сходи в мою приемную и принеси палисандровый ящичек. А по дороге подумай над моими словами и осознай, что любой дар налагает ответственность.

Чувствуя себя виноватой (отец прав, нужно было просто приказать Сабине уйти), Зара вместе с Рандрином снова окунулась в лабиринты коридоров Дворца заседаний.

Оставив дочь на попечение Элены и, чтобы не скучала, дав ей небольшое задание по степеням защиты (девушка встретила его кислой улыбкой, заранее предчувствуя неприятные ощущения, которые вызовет проверка со стороны строгого учителя), герцог куда-то ушел, прихватив с собой Эведера.

— Ну и вид у Вас! — хихикнула Элена. — Советник донимает? Но это он не со зла, он Вас любит.

— С чего Вы взяли?

— Хотя бы с того, что разрешает сидеть в своем кабинете и заботиться о Вашем образовании. Честно говоря, я не помню, когда он в последний раз кого-то учил.

Зара кивнула и погрузилась в мир ментальной магии.

Секретарь ушла, оставила ее в одиночестве созерцать идеальный порядок на столе герцога.

Честно прозанимавшись с полчаса, девушка решила сделать перерыв и, воспользовавшись случаем, детально осмотреть кабинет. Детально не получилась — на всех ящиках стола и секретера были установлены невидимые магические замки, а на книжной полке не оказалось ни одной книги, которую она смогла бы открыть. Пришлось довольствоваться видом из окна — красивый, кстати, на зелень сада, наверное, на психику благоприятно действует.

К нелюбимой защите возвращаться не хотелось, и Зара осторожно уселась в кресло отца, на миг представив себя хозяйкой этого кабинета. А что, всякое может случиться? Госпожа Советница — это звучит!

Да, в таком кресле и за таким столом ощущаешь себя важной персоной, смотришь на всех издалека и свысока.

Взгляд лениво скользнул по бумагам, недописанному письму — что-то о каких-то затратах, ничего интересного.

— Примерила на себя мое место?

Зара вздрогнула и быстро вскочила на ноги. Надо же, как тихо он вошел, она и не заметила!

— Зара, у меня важное совещание, переберись в приемную.

Девушка кивнула и покорно вышла за дверь, мельком взглянув на четырех людей, скрывшихся в недрах отцовского кабинета.

Элена приготовила мятный чай, и стало вовсе не до занятий. Эта женщина умела найти подход к сердцу любого, невольно начинаешь воспринимать ее как подругу, с удовольствием беседуешь, делишься своими мыслями — легко и необременительно.

Когда четверка покинула святую святых, девушка все еще болтали о разных мелочах из светской жизни Айши, перемывая косточки очередной жертве.

Зара сидела спиной к двери в приемную, поэтому не видела, кто туда вошел, но резко изменившемуся выражению лица Элены поняла, что лучше бы этих посетителей не было.

Секретарь умолкла на полу слове и что-то беззвучно прошептала, девушке показалась, что она воспользовалась ментальной магией.

Заинтригованная, Зара обернулась и заметила консулов в сопровождении гвардейского офицера. В руках у одного из консулов была какая-то бумага с гербовой печатью.

Инстинктивно почувствовав опасность, девушка поднялась, не сводя пристального взгляда с вооруженного человека. Глаза ее стремительно темнели, готовую в любую минуту наполниться силой э-эрри.

— Гости, значит, Элена. И все трое! — на пороге кабинета возникла фигура Рэнальда Рандрина. Сосредоточен и максимально собран, как зверь перед прыжком. — Что это у Вас в руках, Джеральдин, не цепляйтесь за эту бумажку, как за последнюю надежду!

Джеральдин испуганно отступил назад, сунув свиток одному из товарищей. Тот оказался храбрее: выдержал тяжелый взгляд герцога и развернул бумагу.

— Рэнальд Хеброн Рандрин, именем Консулата и Совета Вы отстраняетесь от должности Советника.

— Именем Совета, значит? — Рандрин прищурился. — Что-то я не помню, чтобы по этому пункту голосовали. Подделали подписи или запугали?