Евгения Белякова - Король-Бродяга (День дурака, час шута)

— Любишь?

— Странно такое слышать от древнего старикашки, верно?

— Ох, прекрати. — Она посмотрела на меня, и в глазах ее стояли слезы. Я лишь надеялся, что они — не от жалости ко мне и не от ненависти к себе.

— Чувство вины, детка — самое ужасное чувство в мире. Оно разъедает тебя изнутри, как червяк — яблоко.

— Я…

— Будем считать, что мы простили друг друга и забыли. — Я взял ее за руки, поцеловал обе и встал. — Если тебе нужно время, чтобы поразмыслить над тем, что я сказал — проведи его с толком… Приберись здесь, а то с крыши натечет на книги.

Я ухмыльнулся и легонько пожал кончики ее пальцев. Если мудрость моя не изменила мне, я не упущу это мгновение. Не сойду с дороги опять, в поисках чего-то недостижимого — как делал всегда, оставляя за спиной изломанную жизнь, друзей и любимых. А крепко вцеплюсь в свою Судьбу, от которой так долго бегал.

Тем более что цели своей, сумасшедшей и невозможной — я достиг. Я снова смертен.

Я улыбнулся Хил:

— А потом, когда наведешь порядок в доме и в мыслях, возвращайся.

Она вскочила, уронив плед на пол, и бросилась ко мне в объятья. А я — вдохнул полной грудью запах ее волос.

— Я хочу всегда быть с тобой, — прошептала она третьей пуговице моей куртки. Та, наверное, скончалась от счастья тут же, но я был сдержаннее:

— Со злобным, циничным, едким стариком?

Хилли кивнула.

— Я не был бы мной, если б остался тут. В конечном счете, Судьба все-таки схватила меня за шиворот и ведет туда, где я нужен. А ты нужна мне рядом. Но я хочу, чтобы это решение ты приняла сама, в тишине и покое. Поэтому утром я уеду, а через неделю пришлю тебе весточку. Если захочешь — вернешься ко мне.

— Утром? — переспросила она.

— Да.

— А сейчас?

Я посмотрел на угольки в камине, они подмигивали мне десятками красных глаз.

— По законам жанра я сейчас должен подхватить тебя на руки и унести в спальню, а затем подарить тебе ночь незабываемой любви… но я способен только дотащиться до кровати без посторонней помощи и рухнуть в нее, и не забывать дышать. Я чувствую себя на всю тысячу лет. В меня вчера меч воткнули, ты знаешь?

— Нет. — Она подняла ко мне лицо. Счастливое. — Я помогу, обопрись на меня. Говоришь, меч?

— Проткнули насквозь, — я с благодарностью оперся на ее плечо, и мы двинулись в спальню. — Пришпилили к столу, как бабочку. А до этого я оббегал всю столицу и пригород. — Она уложила меня на узкую кровать и легла рядом, устроившись на моем плече. — А до этого — до беготни и меча, — я ночами не спал, следил за Их Величеством, пока они… он…

— Спи уже, — сказала Хил.

Эпилог

Неделю спустя.

Собрался почти весь цвет дворянства и прочих досточтимых граждан столицы. Некоторые успели приехать из предместий (ближайших, конечно, потому что о празднестве было объявлено только два дня назад), и теснились небольшими группками в углах. Главная Парадная Зала была забита почти до отказа, что, в сочетании с удушающей жарой (почти невероятной для весны у нас) делала это сборище пикантно благоухающим. По обоим сторонам от трона вдоль стен возбужденно переминались виконты и герцоги, графы и бароны, их сыновья, дочери, тетки, братья и прочие родственники. Сверкали драгоценные камни на роскошных платьях и камзолах, кипенно-белые воротнички душили горло молоденьким графьям, мелькали веера дам… Шепотки — спутники всех значительных событий — сталкивались в наполненном мускусным ароматом воздухе, и сплетались, образуя кружева сплетен. Конечно, говорили они обо мне — о так кстати 'вынырнувшем' из ниоткуда преемнике печально известного (уже) своим сумасшествием короля Эдуарда. Я покосился налево.

— Ведь правда, Советник, очень часто случается, что ты 'бежишь от чего-то, а оно тебя настигает и становится лучшей частью твоей судьбы'?

— Бывает, Ваше Величество…

— А кто это сказал? — попытался поддеть его я.

— Вы, Ваше Величество…

— Да, верно, я.

Справа от трона расположились, ей Богу, самые беспечные и радостные люди королевства — Алисия и Алирон (влюбленные посылали друг другу пламенные взгляды), и, увидев, что я повернул голову в их сторону, с энтузиазмом помахали мне рукой. Мол, давай, действуй.

Церемониймейстер, на худощавом лице которого было написано, что он крайне уязвлен малой пышностью этого мероприятия (дали б мне волю, говорили его поджатые губы, и сотней приглашенных это бы не окончилось), стукнул три раза жезлом об пол и зычным голосом провозгласил:

— Его Величество, Король Невиана, Джоселиан Второй!

— И последний… — пробурчал я в сторону Советника, вставая с кресла, в котором до сих пор пытался безуспешно спрятаться. — Специально завещаю своим потомкам ни одного малыша так не называть. Не имя, а отрыжка.

Лорд Вито одними глазами выразил верноподданническое согласие со всем, что я прикажу.

Я выпрямил спину, и царственной походкой приблизился к трону. Мне поднесли корону на подушке, и я, без лишних высокопарных пауз, напялил ее себе на голову, буквально запрыгнул на трон и немного нервно обхватил ладонями золоченые шишечки, торчащие на подлокотниках.

— Чести и долгу! — Провозгласил я старый девиз нашего рода. — Ну что, да здравствует король?

— Да здравствует! — Подтвердила толпа, и все закричали, замахали руками (провинциалы даже засвистели) и засмеялись. И хорошо, потому что никто не услышал моего не вполне королевского 'ну и ладненько'.

Из ста девяти присутствующих в зале людей все сто девять выглядели искренне счастливыми. Даже я.

— Ваше Величество… — незамедлительно у спинки трона возник лорд Вито, и, наклоняясь ко мне будто невзначай, повторил, — Ваше Величество…

— Слушаю тебя.

— Вы знаете традицию, сир… При новом короле должен состоять новый же Советник. Я хотел бы представить Вам моего помощника, Тадеуша Айвори…

— И слышать не желаю ни о каких помощниках. Ты мне нужен, Никлас. — Я повелительным жестом прервал начавшие вырываться у него возражения. — Это приказ. Когда мне понадобится кто-то вместо тебя, я буду проникновенно рыдать, потому что случится это только на твоей могиле. Хм… — я покосился на него. — Вы, Советники, когда-нибудь умираете?

— Как и все люди, Ваше Величество, — Вито и не пытался скрыть удовольствие, но для проформы все же уколол меня, — и мне очень приятно видеть в Вашем Величестве такую твердую убежденность в долготе своих лет. Вы так уверены в том, что переживете своего преданного слугу, что…

— А мальчику передай, что занятие мы ему найдем. — Я решил заткнуть фонтан его язвительности, потому что к нам подошли Алисия с Алироном. Улыбались они так, будто сто тридцать дядюшек внезапно всем скопом распрощались с жизнью, и все указали их в завещаниях как единственных наследников.