Евгения Белякова - Король-Бродяга (День дурака, час шута)

— Злодей торопится уж с поля боя прочь, но Гедеон Бесстрашный взял свой щит железный, метнул на сто шагов, и на трусишку опустилась ночь! Войска бежали, побросав мечи…

Так я и думал, разыгрывают недавнее сражение. Куклы старые, слова новые — короля Гедеона изображала кукла, которую мы в актерском обиходе называли Герой-С-Большим-Членом, он же герой-любовник и вообще защитник. А Тобиаса — кукла-охальник, плут и злодей с большим красным носом и черными глазами.

Рэд восторженно пялился на представление, я, признаться, тоже — но по другим причинам. Мною овладела тоска по старым временам, когда мы, актеры, бродили везде, где вздумается, играли, веселились, дурачились…

И тут Рэд, который, как оказалось, все-таки смотрел по сторонам, в отличие от меня, дернул мою ногу, чтобы привести рассеянного учителя в чувство.

— Джок, смотрите…

Неподалеку от кукольников разворачивался цирк — ставились шесты с натянутыми между ними веревкой для канатоходцев, очерчивался круг, выдвигались клетки, — тот самый цирк, из-за которого мы провели ночь в тюрьме. Я, рискуя сломать и без того пострадавшую ногу, соскользнул с плеча ученика, сунул ему сверток с упряжью и непререкаемым тоном заявил:

— Смотри дальше представление, я отойду.

— Но…

— Не спорь!

Он досадливо поджал губы, но идти за мной не стал. Я растолкал парочку торговцев пирожками и направился к Дамиану, объясняющему клоуну, под каким углом должны стоять шесты. Я сумел подкрасться незаметно, да мне и не требовалось особой ловкости, чтобы это сделать, жонглер все равно был полностью поглощен подбором ругательств.

— Какой восхитительный сюрприз! — гаркнул я ему в ухо, и он подпрыгнул по меньшей мере на локоть. Обернулся, увидел меня и помрачнел.

— А-а-а… это вы.

— Да, я. А вас это смущает?

— Немного. — Признался он, и я заметил, что он бросает взгляды на одну из своих повозок, увешанную колокольчиками. Она стояла немного в отдалении. — Пришли позлорадствовать? Или отобрать оставшееся у нас золото?

— Как Вам не стыдно… сам король повелел уплатить этот штраф. Это называется правосудие. — На лице моем красовалась улыбка, тон был мягким, но взглядом можно было разрезать алмаз. — Но меня интересует совсем другое, и я хотел бы выяснить это в… скажем так, неофициальной обстановке.

Он сделал вид, что не понял, и я стал давить.

— Когда вы нашли сосуд, разбитый, поблизости…

— Стойте… — он поднял руку, призывая меня замолчать, оглянулся по сторонам, словно боялся, что его подслушают. — Я вижу, нам и впрямь надо поговорить. Пойдемте.

Он подхватил мой локоть, сжал его, как в тисках и потащил мимо шестов, клоуна и всего остального барахла в самую большую и пестро разукрашенную повозку. Как я отметил — вовсе не в ту, на которую кидал нервные взгляды. Внутри было душновато, но он не только не откинул полог, но даже задернул его плотнее, так что мне стало немного дурно. Пахло потом, старыми сапогами и травами. Похоже, тут когда-то работала ведьма, или гадалка, догадался я, разглядывая хрустальный шар, брошенный в углу на тряпки. Сейчас тут было что-то вроде склада. Дамиан устроился на большом тюке с чем-то мягким, мне же предложил табуреточку, всю облезлую, когда-то нарядно зеленую. Я сел.

— Ну… — подсказал я, — когда вы нашли…

Он помолчал немного, потом покачал головой и быстрым жестом вытер пот с лысины.

— Ведь это вы разбили сосуд, я знаю, что бы там не решил король, — тихо произнес он, но осуждения в его голосе я не уловил. — Потому что больше было некому.

— Когда вы нашли сосуд… — терпеливо повторил я, будто и не слыша его, — то рядом вы обнаружили… что? Или кого?

— Девочку. — Сдался он. — Мы увидели девочку, голую и мокрую. Она будто спала. Я сначала подумал, что это, должно быть, джинн и есть, но потом мы поняли, что это обыкновенная девочка.

— Обыкновенная, за исключением того, что почти сто лет провела в хрустальном сосуде, — пробормотал я. — И куда вы ее дели?

— Оставили там, — быстро ответил Дамиан, слишком быстро.

— Не надо мне лгать, — прошептал я самым угрожающим тоном, на который был способен. — Она там, да? В том фургоне?

Я встал и направился к выходу, чуть не споткнувшись о прорицательский шар, и с опозданием понял, что жонглер перекрыл мне дорогу собой.

— Не получится, не надо, — покачал головой он. — Сначала скажите, откуда вы знаете, что там кто-то был?

— Не ваше дело. Пропустите.

— Нет, — просто сказал он.

Меня изумила эта твердость. Понятное дело, он не мог знать, на что я способен, но по выражению его лица я понял — даже если б он знал, то ответ его был бы таким же.

— Мы с женой не могли иметь ребенка… по разным причинам, одна из которых — кочевая жизнь, которая не сахар. — Спокойно объяснил Дамиан. Его глаза из-за большой разницы в росте, были почти вровень с моими, хотя я и стоял. В них была горечь и решимость. — Мы удочерили девочку. Сначала мы просто договорились между собой и остальных предупредили, но после того, как снова встретили вас… Сегодня утром я сходил в магистрат и оформил бумагу. Она теперь наша дочь по закону.

— Черт бы вас побрал… — устало выдохнул я, опускаясь обратно на скамейку. Голова болела от спертого воздуха и запаха трав. — Вы даже не представляете себе, кто она такая… и что с ней связано. Если бы вы знали… а, — я махнул рукой. — К демонам все. Объясните, почему вы устроили этот идиотский суд?

Тут я впервые увидел в нем что-то вроде осознания вины.

— Это все Нут. Вот уж дурак так дурак… — жонглер заерзал на тюке, отводя глаза. — Он увидел вас первым, с чего то решил, что я зол на вас из-за сосуда… — поморщившись, он поправился, — то есть, я был зол на вас… даже кричал, грозился, но я думал, что этот обалдуй понял, что это, ну… в порыве гнева, так сказать… а потом я хотел решить все тихо, но Нут привел стражника, и оставалось только одно… разыграть этот спектакль, чтобы Милли у нас не отобрали.

— Кого? — спросил я, но тут же понял, о ком он. Забавно, подумалось мне, имя дали ей очень похожее на ее старое.

Дамиан увидел понимание на моем лице и не стал объяснять. Пожевал губу и спросил:

— А как она попала в кувшин?

— Я туда ее… — начал было я, но вовремя осекся и плавно, без паузы закончил фразу, — не укладывал, откуда мне знать. Но я хотел бы посмотреть на нее, — циркач протестующее поднялся, но я махнул на него рукой, — просто посмотреть, даже не разговаривать… издалека.

Он подумал, и, видимо, решил, что вреда никакого не будет.

— Хорошо, но только без фокусов, — предупредил он, отодвигая полог и выпуская меня наружу.

— Фокусы — это по вашей части. — Я с удовольствием глотнул относительно свежего воздуха и направился в сторону повозки с колокольчиками. Дамиан шел рядом со мной, хмуро напрягая шею, отчего становился похож на пожилого бычка.