Евгения Белякова - Гринер и Тео. Роза для короля

Они пошли дальше. Самым трудным было избежать скрипа дверей, чьи петли не смазывались двести лет — а их им пришлось пройти четыре. Никаких звуков, кроме собственных шагов, приглушенных мусором, они не слышали. Замок словно умер, и теперь они бродили внутри его прогнившего остова.

Тео, казалось, знала, куда идти. Она уверенно поворачивала в коридоры, лишь раз задержавшись у лестницы, решая, спускаться или подниматься. Пошли вниз… В кромешную темноту — и, хотя бард понимал, что глупо зажигать факелы, даже если они их тут и найдут, ему было не по себе. Он касался пальцами стены, чтобы не потерять направление в полной тьме, и осторожно двигался вперед, прощупывая носком сапога каждый последующий шаг. Чуть впереди него шла Тео. Он не видел, но знал — ощущал ее, как некое беззвучное движение, тепло. И именно поэтому, когда она резко остановилась, ему удалось не врезаться ей в спину.

— Что?… — вырвалось у него.

— Плохо дело. — Услышал Рик. — Магия не действует.

— Чт… как? Это нормально?

— Нет. Вернее, неестественно, но что-то подобное я ожидала. Плохо, что именно так, но поворачивать мы не будем.

Тео говорила так тихо, что барду пришлось подойти к ней вплотную, чуть ли не прижаться. Он чувствовал, как от ее дыхания шевелятся волоски на шее.

— Будем ползти, как слепые мыши? — спросил он.

— Дальше свет должен быть. Не сидят же… эти сподвижники нашего общего друга в темноте. С какой-то стороны, даже хорошо, что тут темно, мы сможем подобраться к ним незамеченными.

Рик не стал читать лекцию о том, что еще больше шансов у них споткнуться и загреметь с лестницы — а звук ломающихся костей наверняка сведет на нет все шансы «подобраться». Он просто сглотнул. И сжал предплечье магички.

— Я чувствую… что-то близко. Мы почти пришли. — Успокаивающе прошептала она. — Если будет бой… отходи назад.

Бард подсчитал случаи за последние сорок минут, когда он и хотел бы высказаться, но смолчал, и решил, что лимит исчерпан:

— Лучше я постараюсь зайти сзади к тому, с кем ты будешь драться, и вдарю ему камнем по черепу.

Он услышал смешок и ему стало немного легче. В конце концов — ну что с того, что они пробирались по подземным переходам замка с привидениями? В полной темноте и с ожиданием нападения сзади и спереди… «Происходящее может стать неплохим сюжетом для баллады», — сказал себе бард, прекрасно осознавая, что это не так. Но делать было нечего — он пошел вслед за магичкой.

Спустя минуту а, может, две, впереди замелькали пятна света. Оранжевого, тусклого, — бард решил, что это от факела. Он замер, но Тео шла вперед, будто бы не чувствовала никакой опасности. Пошел и он, прикидывая на глаз по дрожанию пятен — свет движется или стоит на месте? Если первое, факел в чьих-то руках, и пора готовиться делать ноги, потому что бой, как сказала Тео, почти неизбежен. Но он склонялся ко второму варианту — а значит, факелы были укреплены на стенах, и метался свет из-за сквозняка, который, кстати, уже продул спину барду. Да так, что он пожалел, что не захватил с собой медвежью шкуру из дома магички.

Тео стояла у поворота, прижавшись спиной к стене. Дождавшись, когда бард окажется рядом, осторожно заглянула за угол. Обернувшись назад, покачала головой и показала два пальца, потом ткнула в стены.

«Никого, и два факела», — понял бард.

Они вошли в освещенную часть коридора даже более осторожно, чем шли в кромешной тьме. Впереди виднелся еще один поворот, и там света было еще больше. Тео потянула завязки перевязи на плече, спуская ножны на бедро, взялась за рукоять меча. Бард напомнил себе, что у него есть кинжал в сапоге на случай нечестной драки и быстрые ноги — на случай честной; и ощутил, что нервы буквально вибрируют. Как струна лютни, неловко задетой — не чистый звук, хрупкий и звонкий, но раздражающее дребезжание, сводящее скулы.

Тео обернулась, поднося руку к губам — наверное, хотела показать, что теперь нужно идти еще более осторожно, но барду почему то почудилось, что она сейчас зевнет, прикрыв рот ладонью. Он удивился собственной несерьезности и вдруг услышал за спиной глухой звук: «Бум-м-м-м!», а потом непонятный шелест. Пол затрясся. Тео широко раскрыла глаза, передумала показывать знаками что бы то ни было и резко развернулась, готовясь к нападению. И тут, в нескольких шагах перед ней вертикально упала каменная плита, выбивая пыль и крошево из каменного пола. Издала она при этом такой звук, что бард тут же понял, что за «бум» послышался сзади.

Их поймали в ловушку.

От резкого порыва воздуха, поднявшегося от отрезавшей путь вперед плиты, погас один факел. Второй, помотав пламенем из стороны в сторону, продолжал светить. Но это, как подумал бард, было слабым утешением.

— Демонское дерьмо… — выругалась Тео, вынимая меч из ножен. Бард, странно спокойный для сложившейся ситуации, чуть было не заметил, что поддеть и приподнять плиту мечом невозможно, но услышал еще один звук. И он не понравился ему больше двух предыдущих, вместе взятых. Он услышал журчание.

Рик и Тео одновременно задрали головы — и увидели, что из открывшихся дыр в потолке (а, может, те с самого начала там были, просто они этого не заметили) течет вода. «Даже, я сказал бы, она не течет, а бьет струей», — подумал бард.

— Что теперь? — спросил он у Тео.

Та кусала губы, сверля взглядом воду, будто могла остановить ее силой мысли. Даже, вполне возможно, и могла, подумалось барду, — но не здесь и не сейчас.

— Магии нет. Совсем нет. — Ровным голосом произнесла Тео. — Значит, остаются мозги.

— Заткнуть дыру мозгами не получится, — схохмил бард и внезапно понял, что и его кажущееся спокойствие, и желание сострить — это все признаки надвигающейся паники. Он не был уверен, что достойно встретит воду, затекающую в глотку. Магический бой — да. Грязную поножовщину — да. Даже призраков он бы вытерпел. Но такая глупая смерть…

Тео тем временем опустила мешок на пол — под ногами уже хлюпала вода, — и стала сосредоточенно в нем рыться.

— Ищешь пробку? — опять не удержался бард. — Одной будет мало. Отверстий… — он запрокинул голову. — Восемь. Или девять. Нет… двенадцать.

Тео издала звук — нечто среднее между рычанием и стоном, — и с ненавистью посмотрела на барда. Тот заткнулся и, следуя примеру спутницы, тоже стал искать в своем мешке что-нибудь, что могло бы послужить затычкой.

На поиски они потратили около пяти минут. За это время вода дошла до пояса. Что означало — десять, может, пятнадцать минут жизни. Даже большой оптимизм, внезапно проснувшийся в барде, не позволил ему думать, будто дыры можно заткнуть тряпками — напор воды выбьет их. Да и втулки из дерева тоже долго не продержались бы.

И в тот момент, когда бард подумал, что расстояние между отверстиями позволяет затыкать дыры пальцами, но еще вопрос, хватит ли у них пальцев на руках или придется использовать еще и на ногах, погас до сих пор чудом державшийся факел.