Елена Козак - Предсказание

— Час назад у нас был занимательный разговор, — неожиданно отвечает Катрин на мой невысказанный вопрос. Всего час?! — я не думаю, что тебе стоит бояться неприятностей. Ты, кажется, что-то говорила о дуэлях? — в ее голосе был неприкрытый сарказм. Действительно, кто посмеет вызвать великого и ужасного Джензбурга на поединок?

— Объявите обо всем — это такое событие, — Катрин на миг отвела от меня усмехающийся взгляд и посмотрела на Карла — я не права, сер?

Возможно, Катрин была и права, возможно, нет. Но самоуверенность в ее голосе нельзя было не услышать. А ведь многие именно это качество и ненавидят. Карл, видимо, не исключение. По телу моей соперницы прошла дрожь, кожа побледнела, а губы прошептали:

— Простите.

Катрин начала медленно заваливаться на бок, почему-то не в сторону Джиана, который стоял гораздо ближе, а в мою. Я запаниковала. Хрупкая фигура Катрин оказалась неимоверно тяжелой.

Еще минута и я упаду, — пронеслось в охваченном паникой мозгу. Моя репутация… Фух, мне все-таки удалось устоять, но ноги заметно подрагивали.

— Джиан, — крикнула я — Джиан, помоги мне. Катрин…

Но тут стало не до разговоров. Земля внезапно стала слишком слизкой, что-то затрещало под ногами и я, не удержавшись, упала.

И почему земля не пуховая, а тело Катрин, даже изнуренное многочисленными диетами, имеет не маленький вес? — Я распласталась на холодном и далеким от идеала чистоты грунте. Голова ужасно болела, невероятной красоты платье, которое меня заставили одеть по случаю знакомства с женихом (в открытую мне это не сообщили, но после подслушанного разговора я хорошо понимала намеки), было испорчено: все в грязи, на подоле юбки зияла дырка. Зато Катрин, кто бы сомневался, оставалась чистой, ни одного пятнышка на платье!

— Она же сверху, — пронеслось в мозгу, и я покраснела. Надо заканчивать с подслушиванием разговоров, в частности разговоров служанок. Благопристойной девушке нельзя даже подозревать о том, о чем я сейчас подумала. Какое счастье, что здесь полумрак и мое красное лицо никто не видит.

Катрин застонала. Джиан быстро сорвался с места и подскочил к нам.

— Катрин, все в порядке? — Младшая Стефаль еще не окончательно пришла в себя, а потому Джиану пришлось удовольствоваться ее молчанием. Юноша поставил девушку на ноги, слегка поддерживая за талию, совсем слабо, чуть-чуть — в общем, если бы ни он, Катрин вновь оказалась бы на земле, или на мне. На ее выбор.

Я застонала — ноль внимания. Мой плач или скорее вой усилился — ни один из благородных рыцарей не спешил мне на помощь. Я решила дать конкретику:

— Джи-а-н, — он даже головы не повернул.

— Карл. Джензбург! — в ответ мне достался лишь холодный блеск его глаз. Это было местью.

Как ты могла подумать, что сможешь дергать за веревочку, а я, как кукла, послушно выполнять приказы?!

Мир стремительно переворачивался с ног на голову. Я не могла поверить своим глазам. Впервые никто не рвался мне помочь, не считал себя обязанным защищать от жизненных бед, которые подстерегают "наивную девчушку" на каждом шугу. Я была настолько ошарашена, что даже не могла самостоятельно подняться, и так и лежала на земле, не замечая холода и боли.

К счастью, раздавшиеся за деревьями голоса, да что за день такой: в эту же часть парка почти никто не ходит, заставили меня поспешить. Нельзя было допустить, что бы меня увидел кто-то еще. Мало ли на какие мысли натолкнет непрошеных зрителей мой внешний вид. Я вскочила, не обращая внимания на, раздавшийся треск. Одним бантом больше, одним меньше — кто считает?

— Мы идем смотреть фейерверк, или вы предпочтете провести все время здесь? — обратилась я к обнимающейся парочке. Катрин уже пришла в себя и закрепляла сегодняшний успех в отношении Джиана. На Карла я не смотрела: мои действия были игрой, которая никому не вредила, да и попробуй найти что-то, что навредило бы ему! Джензбург же унизил меня, втоптал в грязь, хотя и не своими руками.

Ну не верю, что Катрин упала сама по себе. Девушки любят казаться нежными и легкоранимыми. На самом деле силенок у нас хватает, но парни так любят чувствовать себя героями, невиданными храбрецами, что грех не подыграть. Катрин периодически прибегает к этому приему. Но не сегодня — она бы красиво упала на руки Джиану, а не грохнулась бы на меня.

— Я бы предпочел остаться…, - начал Джиан, но Катрин его перебила:

— Конечно, мы составим тебе компанию, ты не против, дорогой? — Как будто Катрин интересовало мнение Джиана на этот счет.

Баронет окатил меня презрительным взглядом:

— Нет, конечно, да, о чем ты вообще думаешь?! Милая Элен, вы не против нашей компании? — это "милая" он произнес с таким сарказмом, что я пожалела об отсутствии зеркала: неужели я так плохо выгляжу?!

— Что вы, как можно, — я улыбнулась — Карл, вы с нами? — обратилась я к безмолвному участнику разговора, стараясь интонацией показать, что это лишь вежливость, и он нам совершенно не нужен.

Катрин с Джином как ни странно уже забыли, кто рядом с ними, и потому резко повернули головы.

"Какая слаженность" — восхитилась я.

— Нет, мне по душе это место. Говорят, здесь происходят странные вещи: исчезновения, явления духов. Меня притягивает мистика, или же я притягиваю ее, — собеседник вновь улыбнулся, не надменно — вызывающе, пугающе.

— До встречи, сир, — наши три голоса слились в один. Страх объединяет, а мы были напуганы. Не словами, а тем, как он их говорил. Мысли о демонских корнях Карла перестали казаться глупостью.

Дальнейшие наши действия можно охарактеризовать так, как если б солдаты выполняли команды:

— Кругом!

— Бегом марш!

Три фигуры не сразу взяли скорость лучших королевских скакунов. Более того: первые шаги с поляны делались обыденной для аристократов походкой. Не показывать же Джензбургу, что мы боимся его до дрожи в коленях. Карл внезапно с мифического монстра превратился в реального, жизненного. И все же я твердо убеждена, что "герой моих грез" и так прекрасно понял, что произошло. Он не стал бы уважать нас меньше и в том случае, если бы мы сразу понеслись сломя голову. Но одно дело просто абстрактно догадываться, а совсем другое принять догадку за непреложную истину и выставить себя глупцами, дождавшись укоризненного:

— Что с вами?!

Возможно, у моих спутников были схожие мысли, либо же они в большей мере аристократы, нежели я. И все эти поклоны, любезности, правила приличия — часть их самих. Но все наши действия были, на удивления, схожими.

Когда я смотрела на Карла, то чувствовала презрение. Я не могу применить к нему термины: пользоваться большим уважением или меньшим.

Как вообще можно уважать букашек, — так и было написано на холеном лице моего будущего мужа.