Елена Козак - Предсказание

Это была плохая идея, но Элен не могла этого знать: ярость играет с людьми злую шутку.

Я прищурилась, окидывая взглядом зал: сыграем в игру — королева и ее верные подданные. Акт первый.

Почти сразу же на глаза попался…

Олин?! Мой бывший ухажер, с которым я недавно рассталась. Я тогда начала охоту на кавалера Катрин — Джиана, а "ручной" Олин был забыт. Около двух недель назад он уехал в свое второе поместье — немного западнее от нас. Что ж, удачно, что он вернулся. Я об этом не знала. Олин то мне и поможет.

Я смотрела ему прямо в глаза: Давай, забудь о собеседника, посмотри на меня… Минута-две. Постепенно просыпается гнев. В былое время он бы душу продал за такое внимание, а сейчас…

Есть!

Теперь взгляд наверх: "какое небо голубое" — пробило меня на новомодную песню (это в зале с коричневыми потолками). Снова на Олина. На этот раз он смотрит на меня.

Замечательно!

Смущено опускаю глаза. Жаль нельзя покраснеть по собственному желанию, но я и так справлюсь. Это всего лишь Олин…

Снова глаза в глаза, радостная улыбка, показное смущение, даже маленькая слезинка, набежавшая на глаз.

Олин покачивает бровями. На языке флирта сие означает: "я весь твой, но оценишь ли ты мою жертву, жестокосердная, или предпочтешь, что бы я играл роль дрессированной мартышки?" (авторство над второй частью приписывается Катрин). Нет, все же поездка его изменила. И не в лучшую сторону! Где мой покорный слуга?!

Я касаюсь рукой корсета и на миг закрываю глаза — мое сердце твое на веки. Только в твоих силах разбить, или возродить его.

Даже так — Олин касается большим пальцем подбородка.

Конечно, сейчас, идиот — короткий взмах ресниц.

— Еще увидимся — слышится от поклонника. А затем Олин начинает подходить ко мне медленным кошачьим шагом. Сразу видно, профессиональный танцор. С ним действительно танцевать одно удовольствие, а в остальное время он до невозможности скучен.

— Нелин Мирра, позвольте пригласить Элен на танец?

— С радостью принимаю твое приглашение. За время твоего отсутствия я ужасно соскучилась, — произнесла я, прежде чем мама успела сказать свое твердое материнское "нет".

Олин увлек меня на середину зала. Я лишь мельком увидела недовольство на лице матери и что-то отдаленно напоминающие злость на роже Карла. Ну, что ж, это лучше, чем ничего…

Туфельки призывно стучат по ковру. Еще миг — я танцую масандру10 — один из моих любимых танцев.

— Что ты хотела, Элен? Ради чего сыграла радость от встречи? — тихий шепот возле уха. Я ничего не забыл, просто смирился.

— Почему я должна что-то играть? Все мои слова — правда, за ними не уследишь. А на лицо надеть маску гораздо проще.

— Ты не раз доказывала, что я тебе полностью безразличен — в голосе Олина просыпаются чувства, сначала надежда, безнадежная надежда.

— Я не раз доказывала, что я — заблудившийся ребенок, который ищет, сам не зная что — медленно с придыханием говорю в ответ.

Олин смотрел ей в лицо. Сначала задорное, с веселыми искорками в зрачках, безудержной улыбкой. А потом слой за слоем: слетел смех, радость, исчезло притяжение губ, привычные яркие краски, окружавшие Элен с их первой встречи. Сейчас перед юношей стояла беззащитная девушка, которой он — Олин, был необходим, а не бездушная кокетка, с легкостью разбивающая сердца.

— Кто ты? — не успев подумать, прошептал молодой граф.

— Элен Мирра — и вновь из глаз брызнули искорки, а мир вернул себе привычные краски. Это снова была та Элен, которую он знал.

Вот только достойная продолжательница рода Мирра была всего лишь маской за которой скрывалась нежная и ранимая душа. Роза с длинными колючками, цветок — нежнее, которого нет, и не будет.

— Объясни!

Но удовлетворить свое любопытство Олину не удалась. Быстрая смена партнерами, потом еще одна. Мы вращаемся по безумному кругу. Над нами сияют и переливаются свечи, сотни свечей. Веера поднимаются в воздух. А люди, увы, принадлежат земле. Даже этот безумный, волшебный танец не в силах ничего изменить. Ганс, Михель, Джошуа, улыбки, поклоны, приветствия, повороты головы, новые па, где-то еле слышный шепот:

— Люблю тебя, — я начала вертеть головой, пытаясь определить автора слов, но на лицах окружающих невинные выражения. Кто же из них? Не важно!

— Я не понимаю тебя, — Олин вновь возникает рядом со мной

— Не понимаешь? — легкая улыбка — я ведь… я очень скучала.

Олин притянул меня ближе. Наши тела соприкасались. Да, это против приличий, на грани допустимого, но мне не впервой их нарушать, да и Олин сейчас важнее. Точнее, важнее ревность Карла — первый шаг на пороге к любви.

— Ты ведь знаешь, что значишь для меня. Я люблю тебя всякую: веселую хохотушку, придумывающую все наши розыгрыши, холодную льдинку, с повадками королевы и нежный цветок — твою истинную душу…

Откуда тебе знать мое "я", если я и сама не представляю, каково оно.

— Но ты ведь уже сказала мне "нет".

— Ошибка, я поняла, что значит быть без тебя. Это не назовешь жизнью. Но ведь еще можно все изменить?

— Готов на все. Лишь одно слово…

— Просто будь рядом.

Массандра окончена. Последние звуки меркнут вдали. Я смотрю на Олина с грустью, обреченностью и страхом.

— Не бойся, я с тобой, я смогу защитить — говорит он, глядя мне в глаза.

Хочется расхохотаться, только не весело, а с озлобленностью: Он! — Меня! Но я сдерживаюсь. А читать мысли брат Катрин пока не научился, а то не был бы так ласков со мной еще с нашей первой встречи.

— Прости, это сильнее меня, — тяжкий вздох, дрожь: но я постараюсь ради тебя, ради… нас?

Олин коснулся пальцами моего подбородка, нежно провел по нему:

— Ради нас? Еще вчера я не мог мечтать о таком.

Собеседник взял мою руку и покрыл ее поцелуями.

В губы, конечно, было бы лучше, — пронеслось в мозгу. Я поискала глазами Карла и не нашла — Ничего, надеюсь, у него нет проблем со зрением — с вызовом подумала я. А потом пришла боль. Глаза застелила черная пелена. Захотелось упасть, согнуться в комок и лежать без движения. Перед глазами проплыли злорадные и презрительные усмешки на лицах "любимых подружек", жалостливые лица приятелей, безжалостная улыбка матери, прозвучали их презрительные слова. Я вцепилась во что-то, как утопающий за последнюю соломинку. Только бы выдержать, не сломаться. Откуда эта боль?!

Рядом послышался какой-то звук, а фигура Олина начала явственно отдавать красным, и внезапно боль отступила. Это было как глоток чистого воздуха после парализующего газа. Я была так счастлива, что спаслась от неожиданной напасти, что не обратила внимания, на того, кто тряс меня. К счастью, ступор быстро прошел. Я подняла глаза на Олина.

— Что с тобой произошло? — с непонятным страхом в глазах спросил Олин.