Евгения Лифантьева - Звездный расклад

Когда все кончилось, Малтилора несколько мгновений простояла, прислонившись к стене. "Красный мир" сменяло обычное зрение.

— Вы ранены? — Подбежал к ней лейтенант Бернгадер.

— Не знаю. Царапины…

Аспид перемотал ногу чистым полотном (фаи деликатно отвернулись, чтобы не рассматривать покрытую чешуей кожу). Хромая, вышел в коридор. Только здесь он понял, как им повезло: в каморку, в которой содержали малыша, вел лабиринт тесных переходов — двум толстякам не разойтись, не задев друг друга. Везде — десятки трупов.

— Эти идиоты оставили только внешнюю охрану, а все, кто были в капище, зачем-то помчались сюда, к камерам смертников. — Прокомментировал картину круглолицый фай, устроившийся на ступеньках, ведущих в какой-то совсем уже узкий лаз.

— То есть? Каких смертников?

— В Лиу уже четыре года запрещены человеческие жертвоприношения. Но здесь мы нашли с дюжину девиц, который искренне уверены, что сегодняшней ночью их собирались скормить Великому Змею.

— А как добраться до алтаря?

— Вон по той лестнице вверх, потом — направо, — махнул рукой фай.

Чем ближе к алтарю — тем меньше попадалось трупов. В главном зале храма их не было вовсе, словно все жрецы ушли, внезапно прервав приготовления к обряду. Аспид побродил между колонн, подошел к алтарю. Белый камень, покрытый затейливой резьбой, а над ним — бронзовое изваяние Змея. Огромная кобра казалось живой, с той только разницей, что на затылке у нее, вместо обычного узора, было изображено человеческое лицо. Почти уродливые в своем совершенстве черты. Бесконечно холодный, равнодушный взгляд мерцающих какими-то камнями глаз. Брезгливый изгиб губ.

Аспид взглянул в глаза изваяния и вдруг рассмеялся:

— Что ж, моя смерть именно такая, какой я ее себе представлял. Но ты сам знаешь, что пока ты надо мной не властен…

Постояв еще немного у статуи, аспид зашел за алтарь. Здесь обнаружилась еще одна каморка, вроде той, в которой им пришлось принять бой. Все убранство маленькой комнаты составляли каменный стол с разложенными на нем каменными же ножами и несколько полок со свитками и книгами. Наглый визитер отыскал кусок какой-то ткани, завернул в нее все, что нашел за алтарем. Проходя мимо бронзового Змея, кивнул ему:

— Ты ведь согласен с тем, что из всех, кто здесь жив, я — единственный имею право владеть этим?

Неожиданно изваяние зашевелилось, словно кобра собралась атаковать пришельца. Но движение закончилось лишь легким кивком.

Аспид вышел во двор капища, с удовольствием вдохнул жаркий воздух. Кто-то из горных стрелков подвел ему коня, кто-то сунул флягу с гэтом. Из мрачного здания вывели десяток перепуганных девушек. Потом вышла принцесса в сопровождении фая-лейтенанта.

— В законности операции никто не засомневается, — услышал аспид окончание разговора. — Человеческие жертвоприношения…

— Да, как признались оставшиеся в живых жрецы, обряд состоял в том, что жертву убивали на алтаре, ее кровь смешивали с молоком, и этой жидкостью поили живущих под капищем змей. Жрецы тоже пили…

— Вот видите…

Глава 4.

1.

Из воспоминаний графа Дикультора (младшего) "Принцесса Малтилора и ее сподвижники", опубликованных в 1169 году университетом города Мальйо с одобрения Его Величества императора Ольгерда VI.

"Первая поездка Ее Высочества принцессы Малтилоры в Вэль носила протокольный характер. Ей предстояло принять титул "Советника Вождя Вождей, чьи советы больше чем советы". Традиция эта, уходящая корнями в мрачные века противостояния шааната Вэль и королевства Турс, требовала, чтобы первенец владык Серебряной Империи в сопровождении первенца Вождя Вождей прибыл в ставку правителя Вэля, где, после торжественных церемоний, он объявлялся главой Совета Мудрейших.

Следует подчеркнуть, что в годы правления Карлсдорг III сама мысль о возможности выхода Вэля из состава империи уже казалась чудовищной любому здравомыслящему политику. Первенец Вождя Вождей, отважный Ан-Ильбор окр Мартур-Ырг, к моменту описываемых событий имел звание старшего генерала и возглавлял южную мобильную группу, в которую входили более сорока кавалерийских полков и бригад, а также приданные им огненные и стрелковые подразделения. Он принес присягу еще отцу Карлсдорга III и не мыслил другой судьбы.

Для него и для его отца, Сиятельного Гыртога, предстоящая церемония была не более чем данью традиции, позволявшей подчеркнуть добровольность объединения шааната с королевством Турс и равенство заслуг жителей этих провинций перед лицом истории.

Гораздо большее значение имела эта поездка для Серебряного Дома. Она была символом того, что на политической арене появилась новая и очень мощная фигура — принцесса Малтилора. И что она, а не ее мать, в случае смерти вдовствующей императрицы наследует роль "старшей женщины" в императорской семье. Конечно, подобного титула никогда не существовало, но по неписанной традиции "старшей женщине" подчинялись многие имперские структуры, в том числе и канцелярия Точного знания.

Его Величество Карлсдорг III также принял решение совершить визит в Вэль, хотя, в соответствии с протоколом, его присутствие на церемонии не было обязательным. Однако участие императора придавало поездке ту варварскую пышность, которую до сих пор ценит простонародье, особенно в тех провинциях, где основная часть населения — "бездарные".

Венценосных особ сопровождали послы Священного Тарлонга и королевства Диу, а также некоторые наиболее значимые члены Высшего Совета, каждый с небольшой свитой. Здесь были, среди прочих, фаа Эвелин Архэнге, фаа Лилимиэль Илитонская и фаа Тель-Мелитириль из Башни Заката, генерал Брандборг Нике, генерал Иткорд Архэнге и Эльтиниэль Бигийский.

По традиции, в эскорт будущего "советника Вождя Вождей" входила сотня наездников на кабанах из вэльской Дружины Старшего Сына, которыми, так же по традиции, командовал первенец Вождя Вождей. Охрану императора составляли две сотни гвардейцев из "Сиреневого" и Ноопергского полков огненного боя, две дюжины воздушных всадников Илитона, полусотня тинговых кирасиров из Бальтаамского полка и горные стрелки Ксо-Нгот.

Выезд императора из столицы представлял собой великолепную картину. Собравшиеся проводить кортеж жители столицы имели возможность полюбоваться на несколько дюжин роскошных экипажей и на маленькую армию, состоящую из отборных войск империи. Кареты аристократов пестрели гербами и соревновались друг с другом в пышности отделки. Всадники были одеты в шитые серебром и золотом парадные мундиры своих полков. Бричи — собственно, ради зрелища вэльской свинницы на марше и пришли многие из горожан — поражали пестротой национальных костюмов и яркими узорами традиционных попон на спинах боевых кабанов. Не уступавшие кабанам в росте карзские тяжеловозы тянули блистающие начищенной медью "огненные быки" Отдельной стрелковой батареи.