Джеффри Хантингтон - Колдуны Ордена Ночного Крыла

— Нет, если считать, что призраки и впрямь существуют, — возразил Девон.

— Я верю, что существуют, — Сесили снова улыбнулась, балансируя на самой кромке утеса. — Но они не могут контактировать с людьми. Вот уж кого действительно нужно опасаться — так это вполне живого и здорового двоюродного братишки.

— Думаю, я с ним справлюсь, — сказал Девон.

— Мне кажется, при желании ты справишься с кем угодно, — произнесла она кокетливо и с забавной напускной скромностью похлопала длинными ресницами.

Девон покраснел. Его спутница поднялась на носочки и быстро поцеловала его в губы. Потом хихикнула.

— Вряд ли это понравилось бы твоей маме, — хрипло проговорил Девон.

Сесили засмеялась:

— Ей не нравится ничего. Но это нам не помешает.

Она шла по тропинке впереди него, рыжие распущенные волосы разметались по плечам, и в них вспыхивало пробивающееся сквозь ветви солнце.

— Сесили, — окликнул ее Девон.

Она повернулась к нему с закрытыми глазами, ожидая ответного поцелуя. Но Девон спросил:

— А что ты говорила насчет Рольфа Монтейна?

Казалось, Сесили была разочарована. Она пожала плечами.

— Рольф — наш единственный конкурент, — сказала она, продолжив спуск по тропинке. Высокие султаны рогоза напоминали запаршивевших бродяжек, их бархатные головки уже начали распушаться. — С тех пор как Рольф вернулся на Мыс Невзгод, он скупает недвижимость, не принадлежащую нашей семье. Самое выгодное его приобретение — ресторан «Фиббер Макги». Летом в нем отбоя нет от посетителей, и нашим ресторанам все труднее выдерживать конкуренцию. — Она обернулась к Девону с озорной улыбкой. — Я была там пару раз; только маме не говори. Приятный ресторанчик, такой уютный. Туда наведываются знаменитости, когда приезжают сюда на отдых. Прошлым летом я встретила Джулию Робертс!

Впереди на холме, наполовину скрытое желтыми кронами кленов, показалось кладбище; покосившиеся надгробия из коричневатого песчаника торчали из травы. Неожиданно Девон почувствовал озноб, хотя вовсю светило солнце. Воздух стал значительно теплее, но солнце тут было ни при чем.

— Значит, — проговорил он, с усилием возвращаясь к теме разговора, — именно поэтому миссис Крэнделл недолюбливает Рольфа.

— Поэтому, и еще… — Сесили внезапно остановилась, и Девон чуть не наскочил на нее. — Видишь ли, я считаю, что он не виновен, но факт остается фактом…

— Ты об убийстве?

Сесили взглянула на него с удивлением:

— Только вчера приехал, а уже в курсе.

— Рольф сам сказал мне, — выдохнул Девон. — Я думал, он меня пугал.

— Он отсидел в тюрьме пять лет. Когда это случилось, он был вдребезги пьян, поэтому ничего не помнит. Полицейские вытащили его машину на берег и обнаружили внутри труп одного парня. А тело девушки так и не нашли. Его унесло в море.

Девон почувствовал, что жар усиливается.

— Решили, что машина свалилась с дороги, он выбрался, а их бросил?

— Убийство по неосторожности, так говорили, — вздохнула Сесили. — Тут вдоль скал дороги довольно извилистые и крутые. Такое могло произойти с каждым. Но если Рольф сел за руль пьяным, я думаю, он должен был нести ответственность.

— Ты говоришь так, словно это и не он мог оказаться за рулем.

— Разные версии…

В молчании они пришли на небольшое кладбище, откуда открывался вид на море. Солнце неожиданно скрылось за облаком.

— Жутко, да? — спросила Сесили и поежилась.

Девон огляделся. На поляне всего с десяток могил. Обветрившиеся надгробия с выточенными дождями ложбинками покрыты соляным налетом от морской воды. Большая их часть из железистого песчаника, но попадались и сланцевые. Некоторые плиты валялись в траве; там же лежал белый мраморный ангел с одним крылом. У самой кромки леса возвышались три небольших склепа, все из темно-красного камня. На среднем короткая надпись:

— Это семейное кладбище, — пояснила Сесили. — Здесь похоронены Гораций, Хлоя и их дети. Они не пожелали лежать в глинистой земле общего деревенского кладбища.

Девон сделал несколько нерешительных шагов по высокой желтой траве, почти скрывавшей некоторые плиты.

— Джастин тоже похоронен здесь? И Эмили?

— Да, — ответила Сесили, указывая на самое большое надгробие у края обрыва. — Именно здесь раньше стоял белый ангел.

Девон подошел ближе, испытывая смутное беспокойство; камень непонятным образом притягивал его к себе. На одной из граней надгробия, на той, которая смотрела в сторону леса, было начертано:

Сесили фыркнула:

— Мама злится, когда видит эту надпись. Джастин никогда не был хозяином усадьбы. Хозяином был его брат — мой дед. Но Джастин всегда подчеркивал, что законный наследник — он.

Девон обошел памятник. С другой стороны мрамор был в соляном налете, но выгравированные строки все же можно было разобрать:

Девон посмотрел на Сесили.

— Ее тело так и не нашли? Как и тело девушки из машины Рольфа?

Она кивнула:

— Старина Джастин лежит здесь один-одинешенек. Бедняга.

Позади них волны с шумом разбивались о скалы.

Девон дотронулся до камня. И немедленно отдернул руку. Камень был ужасно горячим. Он перевел взгляд на свою ладонь: кожа покраснела, как от ожога.

Он покосился на Сесили — она ничего не заметила.

Девочка подошла к лестнице, вырубленной прямо в утесе.

— Пошли, Девон, — позвала она, — а то опоздаем.

Но внимание Девона в этот момент привлекло кое-что другое. В самом центре кладбища стоял высокий известняковый обелиск на восьмигранном основании. Девон четко видел начертанное на нем имя.

— Сесили, — Сказал он и указал на обелиск. — Смотри.

На памятнике было выгравировано:

Он приблизился к нему, обошел вокруг. Больше ни слова.

— Что это значит? — спросил он. — Может быть, это…

— Ключ? — отозвалась Сесили, разглядывая памятник широко распахнутыми глазами.

— Ключ к чему? — донесся вдруг чей-то незнакомый голос, грубый, жесткий и отрывистый, похожий на лай.

Девон охнул, в полной уверенности, что, обернувшись, увидит источенный червями труп со следами тления, поднимающийся из высокой травы и обвинительно указывающий на него костлявым перстом.

Но Сесили успокоила его:

— Это Саймон.

Слуга семейства Маеров торопился к ним. «Хоть он и не труп, но выглядит страшновато», — подумал Девон. Сгорбленный, с вдавленным лицом коротышка. Но больше всего поражали в его облике глаза: глубокие, черные, они впились в Девона, когда Саймон был еще довольно далеко.

— Саймон, кто здесь похоронен?