Анастасия Вихарева - Всей нечисти Нечисть...

-- Прошу! -- сказал он и первым вплыл в проход.

Манька и Борзеевич протиснулись следом -- в пещере было свежо. Но когда зажглась ветвь неугасимого полена, Манька обомлела, а Борзеевич потерял дар речи: посередине пещеры стоял каменный стол, а на нем лежало крупное полено и яйцо. Манька сразу догадалась, что это за яйцо. Ему еще предстояло вылупиться, может быть, через сотню тысяч лет. Свое полено она уже нашла, и яйца прикатились -- даже два!

-- Тут ведь что-то написано? -- спросил Борзеевич, не отрываясь от надписи на стене. Он с любопытством разглядывал перевернутую "А" в круге.

-- Тут написано: здесь были Ясень, Древень, Белогор и Дьявол. Прекрасная незнакомка и могучий Борзей -- мы вас помним! Ну и... описание славных подвигов пятерых, и падение врагов... И Царя...

-- Это все здесь написано? -- удивилась Манька. -- Тут всего пять слов!

-- Могли! -- кивнул Борзеевич. -- У них одно слово могло быть самой настоящей повестью. Но только кто бы еще это мог прочитать!

-- Тогда смотрите на другую стену! -- усмехнулся Дьявол.

Манька прошлась с факелом вдоль противоположной стены и ахнула: там рушились три города, и в четвертом сидела она, Борзеевич, и три человека, а в небе летел не то Дьявол, не то Дракон.

"Жалко, что зеркало не догадались оставить!" -- подумала Манька, принимаясь за третий кувшин, в котором лежало богатство, о котором она, может быть, всю жизнь мечтала...

Старый, серый, с проседью оборотень наблюдал, как гибнет его стая. Кто бы мог подумать, что проклятая умеет так владеть мечом, луком и огненным посохом! А этот старик, которого знал каждый и не знал никто?!

Даже сейчас он мог исчезнуть и появиться вновь, спустя минуту. Черт, похоже, он никуда не исчезал, но почему-то уплывал из памяти. А маг?! Он шкурой чувствовал, что маг где-то здесь, тот самый маг, который не имел крови, не оставлял запаха и следов. Кто он? Вампир -- возомнивший себя Богом? Он переступил через все законы, устанавливающие равновесие между человеком, оборотнем и вампиром. Кто дал тебе право? Ждали тебя? Просили тебя?

Ничего, яма твоя была тебе могилой многие тысячи лет, и весь мир проклянет тебя, и вернет в эту яму, чтобы ты гнил в ней до скончания веков! -- оборотень повернулся и неспеша потрусил вверх по склону в противоположную сторону. Надо было вернуться и предупредить хозяйку, что никто не остался в живых.

Чем оправдать свою немощь?

Он вспомнил о сыне, который остался там. Странно, что сын не с ним... Полнолуние заканчивалось, и надо было торопиться... А и в самом деле, почему не пришел его сын?

Оборотень вдруг резко остановился. Он снова видел перед собой высокую стену, и лестницу наверх, залитую кровью и трупами. Сердце его сжалось. Сила проклятых гор не отпустила его. Он попробовал вернуться еще раз, и снова увидел лестницу с трупами... И отшатнулся: маг стоял перед ним, тот самый -- в черном плаще, без лица...

-- Ты разве не помнишь, что ел мясо своего сына? -- спросил маг с жестокой жалостью, заглянув в глаза.

Оборотень попытался вернуться в прошлое, и понять, что же случилось с его сыном. Но не мог. Словно чья-то рука легла на его голову и закрыла память.

-- Ты убил его! -- ответил оборотень, оскалив пасть. -- Ты!

-- Ты убил его! -- сказал маг мягко, положив руку на его голову поверх руки, которая держала память, и легко разжал ее.

Оборотень вцепился в мага, но его не было. Зубы склацали и в пасти не осталось ничего, а маг по прежнему стоял перед ним и улыбался с жалостью.

И вдруг оборотень заскулил, попятившись от него назад: вот он и его сын летят по полю над белым снегом -- красивый, сильный, как его отец... Выше почти на голову, широк в плечах, грубоват -- так бить свою жену... Он покачал головой, как же он допустил? И страшно, страшно помнить -- оборотень завыл. Он узнал это лицо и повалился -- вот он, гложет кость... человек... Он разорван, голодная стая растащила куски его плоти, голова лежит неподалеку и объедена, тусклый глаз тоскливо смотрит в серое небо... А он грызет и грызет эту кость -- почему он ее грызет? Почему она следует за ним, и снова оказывается в его пасти? Он сыт! Он бы никогда не стал есть сына... Может быть, сын зовет его? Где он?

-- О, Бог, зачем ты так жесток?! -- оборотень тихо заскулил, скатилась слеза, он уронил голову на лапы. -- Верни мне сына! Меня забери! -- в отчаянии заскулил он.

-- Ты убил его! Верни, если сможешь, -- голос мага стал жестким.

-- Но как?! Как это могло случиться?! -- взвыл оборотень. В груди его полыхал огонь. -- Больно...

-- Видишь, Бездна?! -- открылась черная пустота. Кажется, ее не было, но он ее видел и чувствовал. -- Иди за ним. Если сможешь вернуть и вернуться, я впущу вас! -- пообещал маг.

Стрела достала сердце. И загорелась. Оборотень был мертв, когда она вошла в его тело. По дурости или по глупости он хватанул снега в том месте, где старик облил живой водой пылающего человека, обожженного драконом...

-- Не могу понять, кто он такой?! -- впервые в жизни Ее Величество умнела на глазах.

Стоило ей вспомнить о драконах, и горе проникало во все ее внутренности, вены начинали кипеть. Кто бы мог подумать, что маг способен на такое? Он разделался с ключами, даже не дотронувшись ни до одного из них. Остатки ключей она носила с собой. Оплавленные части пытались склеить, спаять лучшие мастера, но что толку? Все попытки закончились неудачей. Оставшиеся куски камня даже разломить не удалось.

Здесь погиб второй Дракон. Только по запаху оборотни указали ей, где драконы настигли чудовище и загнали ее в пещеру.

Жалкие безродные твари уничтожили ключ и убили дракона. А потом, отрубив последнему полсотни голов, ускользнули из-под самого его носа.

Она нисколько не сомневалась, что последний дракон мертв, но все еще не могла поверить, с тоской рассматривая седьмую гору, которая высилась вдалеке. Оборотни донесли, что последний дракон исчез, опалив чудовище. Сгоревшие лохмотья валялись на снегу. Их тоже доставили, отправив на ковре самолете, там же был найден последний ключ.

Ее Величество смотрела на седьмую гору с отчаянием. Сколько их?

Глазами оборотня, который погиб последним, она видела, что за нею еще одна гора, а за нею еще, которая не имела объяснений. Вершину девятой горы он даже не смог рассмотреть! Это оборотень-то! Страшная его драма ее мало интересовала -- было бы о чем переживать! Если уж на то пошло, немногие звери из породы хищников не убивают свой выводок, когда наступает голод. Будь сынок на месте папаши, он бы сказал спасибо, что скормили не его, а только сына! Неблагодарная тварь -- из кого ей было выбирать? Да, съели, зато спасли остальных... И его самого в том числе.

Вампиры чувствовали, что меняются -- голод и жажда становились сильнее с каждым днем. Им нужен был гемоглобин, кислород и кровь, чтобы согреть себя, чтобы дышать. И стали пропадать маски, обнажая истинные лица, которые пугали своих обладателей. Уже давно никто не смотрел на себя в зеркало. Голод гнал их, превращая в то, чем они были.