Джеймс Клеменс - И пала тьма

— Виллим был прав, хотя он убедил меня чуть позднее, чем следовало. Мы думали, что у нас будет время обучить тебя, подготовить к грядущей войне.

— Войне? — пискнула девочка.

Чризм взмахнул рукой.

— Темные дела творятся в Мириллии: вспыхивают эпидемии неизвестных прежде болезней, младшие боги сходят с ума, в заброшенных землях зашевелились варвары. Но все же мы надеялись, что у нас еще есть время. И тут погибла Мирин…

Дарт, как и все в Чризмферри, слышала о трагедии на Летних островах, почти на другом конце мира: осененный темными Милостями убийца поднял руку на Светлость островов. Как и здешнему убийце, ему удалось скрыться. Сердце девочки забилось сильнее — может быть, между этими двумя убийствами существует связь?

— Наши враги становятся наглее и больше не боятся показать свое истинное лицо, — продолжал Чризм. — Не остается сомнений, что нас ждет война, да такая, что поглотит всю Мириллию. Но я не думал, что удар нанесут так быстро и прямо в самое сердце Девяти земель. И что придется заплатить такую цену.

По щеке его скатилась еще одна слеза.

— Но зачем было убивать господина Виллима? — спросила Дарт.

Рука лорда Чризма до боли сжала ее ладонь. Глаза неотрывно уставились на нее. Только сейчас девочка заметила скрытую за юной внешностью его даже не старость, а древность.

— Разве ты не знаешь?

Дарт покачала головой, ее снова затрясло.

— Убийца целился не в Виллима. Он метил в тебя.

Дарт ожидала рассвета, но тот все не наступал. Из окна спальни она глядела на широкую ленту Тигре. Высокое крыло размещалось на верху центральной башни кастильона, еще четыре башни вздымались по берегам. Их башня, самая высокая, поднималась над рекой, и из окна открывался потрясающий вид на водную гладь. По обоим берегам сиял ночным освещением город.

Дарт ничего не замечала. Сотый раз после ухода лорда Чризма перед глазами у нее проносилась сцена убийства Виллима. Она снова слышала, как свистит стрела, видела, как пронзает она шею старого слуги.

Стрела, которая предназначалась ей.

Лорд Чризм кратко рассказал о заключении, сделанном Видящими, — эти мужчины и женщины были одарены бездонным взором, они запоминали все, что видели, и становились ходячими пинакотеками событий, навсегда запечатленных в их глазах. Видящие рождались крайне редко, их осеняли еще во чреве Милостями воздуха и огня, из-за чего младенцы появлялись на свет настолько слабыми, что не способны были ходить без специальных механизмов. По слухам, они умели разговаривать друг с другом при помощи глаз.

Дарт заметила одного Видящего в задних рядах зала Тигре, он держался в тени, но глаза его горели ярким внутренним огнем.

В зале присутствовали еще двое, и их показания дополнили друг друга. Один видел, как стрела сорвалась с тетивы скрывавшегося в тени убийцы, другой заметил, как господин Виллим мгновением позже наклонился к Дарт.

Это стоило ему жизни. Иначе стрела воткнулась бы Дарт в левый глаз. Так сказали Видящие, проиграв в уме возможный ход событий.

Тут в дверь постучала матрона Шашил с чашкой ивового отвара. Лорд Чризм заметил наконец потрясение девочки и удалился, оставив ее под опекой наставницы.

Шашил достала из кармана бумажный пакетик и высыпала его содержимое в дымящуюся чашку.

— Корень валерианы, — пояснила она, помешивая отвар ложечкой. — Я порой принимаю его перед сном. Мои старые суставы не любят холодных ночей.

Дарт выпила две чашки, пока отвар не остыл и не приобрел горьковатый привкус. Наконец ее перестало трясти, и тогда матрона отвела Дарт в спальню и уложила в кровать из мирра, с роскошным балдахином. Девочка буквально утонула в перине под шелковыми и бархатными покрывалами.

Она поблагодарила матрону Шашил и пообещала, что постарается немедленно уснуть. Пожилая наставница сочувственно ее оглядела, поцеловала в лоб, пробормотала: «Бедное дитя» — и удалилась.

Дарт старалась заснуть, но и десятикратное количество успокаивающего корня не могло бы унять ее страхи. Стоило ей сомкнуть веки, как перед глазами возникали целые реки крови, притаившиеся в тени фигуры с кинжалами и даже собственнолично лекарь Палтри. За событиями вечера она совсем позабыла о его появлении на церемонии, но сейчас тревога живо о нем напомнила. На каждом повороте ее подстерегала опасность: наказание, изгнание, а теперь еще и покушение на убийство.

Не мог ли лекарь Палтри приложить руку к заговору? Чтобы заставить замолчать девочку, которая слишком много знает? Или виновен мужчина из сада? Может, он все-таки успел ее разглядеть, когда она бросилась наутек?

В конце концов страх согнал ее с постели. Щен сонно следовал за ней по пятам, пока Дарт, запахнув халат, расхаживала по спальне и молилась, чтобы скорее наступил рассвет.

До него оставалось уже недолго. Пожалуй, стоит рискнуть и разбудить Лауреллу.

При этой мысли тревога сразу отступила. Может быть, под одним одеялом с подругой она и сможет заснуть.

Дарт решила, что не совершит неприличия, блуждая по Высокому крылу в халате и шлепанцах. С другой стороны, она постарается, чтобы ее никто не увидел. Наверняка остальные Длани крепко спят.

Она вышла в гостиную, взяла со столика ключ и потянулась было к двери, но замешкалась в нерешительности, прислушиваясь к звукам снаружи.

Тихо.

Дарт затаила дыхание и приложила ухо к двери. Удостоверившись, что в коридоре никого нет, она приоткрыла дверь и выглянула наружу. Огонь в жаровне изливал мерное сияние, и девочка открыла дверь полностью, высунулась и оглядела коридор. Никого.

Она выскочила из двери и бесшумно заскользила в домашних туфлях по вышитому ковру. Обогнула жаровню и заторопилась ко второй двери слева. Щен раздраженно трусил следом, его шкура потускнела от досады. Кто-то — служанка или стражник — прикрутил фитили на настенных светильниках, но даже в едва тлеющем свете Дарт казалось, что она пребывает на всеобщем обозрении.

Она торопливо постучала, надеясь, что никто, кроме Лауреллы, не проснется. При первой попытке она едва коснулась костяшками дерева, так что сама не услышала звука. Второй раз она приложила чуть больше усилий, стук отдался в ушах громом, но ответа не последовало.

«Пожалуйста, Лаурелла, услышь меня…»

Дарт трижды стукнула в дверь и пригнулась, вжимаясь в проем.

«Пожалуйста…»

Ей ответил тихий шорох, похожий на фырканье недовольной кошки, которую согнали с теплого места на подоконнике. Она стукнула еще раз.

— Кто там? — спросил робко сонный голос.

— Лаурелла, это я, — прошептала Дарт, прижимаясь губами к замочной скважине.

Утреннюю тишину нарушил звук отпираемой двери, только другой двери, дальше по коридору.