Татьяна Нартова - Зимнее солнце

— Да, — с грустью признала Руалла, — Жаль только, что приходится говорить о моем брате в прошедшем времени. Ладно, Велера, что там у тебя еще? Не думаю, что ты ограничилась бы только одним шокирующим известием.

— Так точно! — поддакнула Велера, — Капитан, я знаю, что вы неоднократно проезжали мертвые земли. А знаете ли вы, откуда берутся такие места, а?

— Дорогая моя, не тяните, — нервно теребя ус, попросил Уварс. Леквер перевела взгляд на меня:

— Не знаю, Вел. Но смерть, то есть Ахлерла говорила что-то о том, что она бережет подобные дыры на карте, чтобы сущности лекверов могли спокойно вернуться. Я тогда так и не поняла, что все это значит. Но, судя по тому, что ты нам выдала, остается сделать только один вывод… Все мертвые земли некогда были собственностью близких или не совсем близких родственников Руаллы и Гервена. Так?

— Подруга, я в тебе не сомневалась! — радостно ухмыльнулась сестренка Локмера, комично тряся мою руку в знак поздравления.

— И это значит, — медленно протянула молчавшая до сих пор Мэрке, — что от Кайроса скоро ничего не останется.

Ребята дружно повернули головы в ее сторону, с ужасом осознавая, что элема права. Руалла медленно выдохнула, пытаясь успокоиться, но предательская слезинка все-таки проскочила сквозь плотный строй черных ресниц. Даже мне стало как-то не по себе. Одно дело лишить деревья хвои на некоторое время, а совсем другое превратить целый лес в голую каменную равнину. И во всем этом снова виновата я. Словно прочтя мои мысли, Викант ласково приобнял меня за плечи и шепнул:

— Ты здесь не при чем, Лида.

— Вот-вот, — поддержал советника Локмер, — Азули ведь поклялась, что отомстит всему роду Элаймуса. И видимо, даже через пять тысяч лет не позабыла о своем обещании.

— Да уж, у этой дряни отличная память. Хотя многие вещи, действительно, невозможно забыть. Что ж, раз все так плохо кончилось, надо что-то делать.

— Ну, не так уж плохо, — возразил Уварс, — Сотворитель подписал амнистии. Мы теперь знаем, где искать сущность Элистара, так что не все потеряно.

Я только кивнула, не уточняя того, что я имела в виду не приятелей, а себя. Для меня, и правда, все было потеряно. Чтобы не уподобиться утирающей слезы Руалле, я отвернулась от лекверов и элемы, следя за тем, как на землю падает редкий, колючий снежок. Мороз усиливался, так что снежинки были ровные, симметричные, словно напоминание о том, что все в мире отлажено, как хорошие швейцарские часы. В отличие от человеческих чувств и решений, больше напоминающих аляпистые хлопья, совсем недавно падавшие с небес. С которых сейчас смотрело на меня холодное, резкое, словно проникающие в самые глубины души такое безжалостное зимнее солнце.

13.02.09 — 31.07.09