Элисон Бэрд - Империя звёзд

— Уверена? — Йомар с надеждой пошевелил труп острием меча, но тот не отреагировал. — А жаль, — буркнул он. — Мне бы хотелось самому получить это удовольствие. Что ж, хоть одному из нас оно досталось.

— Это не я, — ответила Лорелин. — Смертельный удар нанесла Марьяна.

Шурканка все еще сжимала окровавленный меч.

— Кончено, — сказала она тихо, бросая клинок. — Мой отец и братья отомщены.

Йомар повернулся к Лорелин.

— А ты как? Не ранена? — спросил он, кладя руку ей на плечо.

Она покачала головой.

— Йо, с тобой есть еще воины? Надо поставить охрану у гарема. Женщины там напуганы, и я боюсь, как бы толпа не обидела детей. Среди них есть маленькие чудовища, особенно Йари, но они не виноваты, что они — дети Халазара, и за это их убивать не надо.

Не выпуская ее руку, Йомар побежал вперед, таща ее за собой.

— Со мной арайнийцы. Я их пошлю охранять женщин и детей. И Марьяну тоже. Возвращайтесь в гарем, ваше величество, и ждите там! — крикнул он через плечо.

Молодая царица остановилась.

— Прошу вас, — настойчиво сказал он. — С вами там ничего не случится, даю слово. Лорелин, пошли со мной.

— Куда? — спросила она на бегу.

— В храм Валдура. Дамиона отправили туда — умереть на заходе солнца.

Лорелин ахнула:

— Тогда побежали быстрее, Йо! Солнце уже заходит!

Дамион лишь смутно ощущал твердый камень алтаря, на который его положили жрец и послушник. Последний по команде своего хозяина приотворил дверь, чтобы следить, как опускается на небе солнце. Жрец держал в иссохшей руке древний церемониальный кинжал с бронзовым лезвием и рукоятью из человеческой кости. Но Дамион не тратил мысли на эти мелочи. Он лежал неподвижно, закрыв глаза, завороженный чередой образов, играющих у него в голове. На темном фоне закрытых век они снова стали отчетливыми. Проход в цепях по людным улицам, убежище в оазисе, битва в пустыне, все прошло снова, как возвращающаяся при отливе вода. И снова он был в Арайнии, в Халмирионе, и глядела на него Эйлия в короне цветов.

«Эйлия, — подумал он. — Эйлия, я люблю тебя!»

Теперь перед глазами проходило первое их приключение: Камень, остров Тринисия. Образы летели с захватывающей дух быстротой. Ана — Лорелин — свиток — семинарские годы — приют…

Где-то далеко-далеко прозвучал голос старого жреца:

— Еще не время, мальчик? Скажи, когда время наступит.

И медленный, заикающийся голос послушника ответил:

— Солнце умирает, господин. Небо красное. Но, господин…

— В чем дело, мальчик? Что там за шум снаружи?

— Идут люди. Они кричат. Их много, они очень злые. — Голос послушника дрожал.

— Закрой дверь и запри на засов! — В голосе священника не было страха, только какое-то странное злорадство. — Кончилось царство Халазара. И осталось лишь одно: последний акт кощунства, чтобы погиб он навечно.

Послышался хлопок закрываемой двери, и тьма перед глазами Дамиона сгустилась еще больше, когда пропал последний наружный свет. Но еще яснее стали в этой черноте образы внутренних видений. С трепетом изумления Дамион ощутил, как его разум уходит еще дальше: к дальнему берегу морей мысли, где лежат обломками кораблекрушения фрагменты еще более раннего прошлого. Утерянные воспоминания — сад — цветы — два лица: мужчина и женщина. Отец и мать. Нет, это уже не воспоминания, а реальность. Женщина в белом с зелеными глазами и золотыми локонами волос стояла перед ним в темноте, призывая его…

«Я помню тебя теперь, — сказал он ей мысленно. — Помню все! Значит, это и есть смерть — вспомнить все, что мы утратили? И смерть воистину есть сон — или снится нам жизнь, а смерть — это пробуждение?»

Руки ее и глаза манили его, манили в ее объятия.

Аурон кружил высоко в небе над башнями Запретного дворца. Летал он, перекинувшись кокатриксом, но даже в этом виде сильно рисковал, так близко подлетая к твердыне врага. Отчаянная тревога за Эйлию толкнула его к такому риску. Он мог лишь надеться, что при таком количестве лоанеев в крепости эфирные пульсации от его преобразованного тела примут за собственные, если кто-нибудь их почует. Говорили, что драконий народ днем спит, так что можно было рассчитывать ускользнуть от внимания часовых. И все равно лететь над твердыней Мандрагора надо было быстро.

Он взмахнул кожистыми крыльями и решился спланировать ниже, под тень центральной башни. Что-то он там такое увидел: одинокая фигура, женщина, высокая, идет по саду. А если это…

Он спустился по спирали в тяжелый теплый воздух и сел на лужайку в нескольких шагах от женщины. Она была одета в платье красного шелка, вышитое узором золотых драконов, и волосы были причесаны непривычно. Но это была она. Аурон не мог поверить в свою удачу. Она уставилась на него расширенными глазами, а он превратился в привычного ей человека и шепнул:

— Эйлия!

— Аурон! — ахнула она.

— Ваше высочество, не волнуйтесь, мы прилетели за вами — Талира, Фалаар и я. Бежим, пока Мандрагор вас не видит. Я могу унести вас на спине.

Он снова потянулся за силой, готовясь к превращению в дракона. На этот раз его обращение к силе привлечет внимание тех, кто внутри. Принц бросится за ними в ту же секунду, призвав своих лоананов. Но удрать можно будет, если лететь изо всей силы и призвать умение управлять погодой…

Эйлия тихо вскрикнула и отскочила на пару шагов.

— Нет! Уходи! Оставь меня в покое! — закричала она.

В удивлении он выпустил из рук контроль над силой, которую призывал. Подбежал к ней, протягивая руки.

— Эйлия, это же я! Я прилетел тебя спасти! Хотел предупредить тебя, что иду, но не решился разговаривать мысленно через Эфир, чтобы Мандрагор не подслушал. Быстрее, я могу тебя отсюда увезти!

И снова Эйлия отступила. Лицо ее было бледным и исполнено чем-то вроде отвращения.

— Не подходи ко мне! — крикнула она. — Ненавижу вас! Ты и твои друзья похитили меня и сделали пленницей на твоей планете! Мандрагор меня предупреждал, что ты явишься и снова попытаешься меня похитить! Мандрагор! — Она повернулась и крикнула в сторону замка: — Мандрагор, на помощь!

— Эйлия…

Раздался шум бегущих ног. В отчаянии Аурон обернулся снова кокатриксом и улетел через стену, когда стражники-лоанеи уже высыпали в сад.

— Она обернулась против нас! — в ужасе вскричала Талира. Она сидела в человеческом облике на кухне у Маг вместе с Ауроном и хозяйкой. — Ты думаешь, Мандрагор ее совратил — заставил поверить в свою ложь?

Аурон покачал головой.

— Нет. Она под какими-то чарами, не иначе.

Но он с содроганием вспомнил брезгливое отвращение в глазах Эйлии.

«Может ли быть, чтобы он действительно научил ее нас ненавидеть? Переманил ее на свою сторону, извратил ее мысли?»