Наталья Кузнецова - Ведьма 2000

Обнаружила Оливия архангела в кухне, где он словно среднестатистический американец встречал утро с чашкой горячего кофе в одной руке и с газетой в другой. От такого зрелища девушка даже оторопела. Габриель в этот миг был таким земным! Вот так сразу и не скажешь, что это гость с Небес. Ей нестерпимо захотелось подойти к нему и, нежно обняв, подарить поцелуй и прошептать на ушко: «Доброе утро…» Вот только из-за её глупого поведения ночью такие порывы он вряд ли оценит по достоинству. Это было ясно уже по тому, что Габриель никак не отреагировал на появление Ливии. Словно бы не замечал её, или не хотел замечать, продолжая делать глотки из чашки и просматривать свежую прессу. Только чуть напрягшие пальцы и плотно сжавшиеся губы говорили об обратном. А в остальном привычная маска спокойствия и бездушия была надета на его лицо. Крыльев, как предполагалось, не было, но в сознании Ливии и так хорошо сохранился образ этих двух огромных опахал с чёрным оперением. Однако теперь, при свете дня это не казалось ей внушающим ужас. Наоборот, было чрезвычайно любопытно узнать, отчего они у него такие странные.

— Доброе утро, Габриель. — Как можно дружелюбнее сказала девушка.

Парень, оторвавшись на миг от чтения, окинул её пристальным, но холодным взглядом и сухо кивнул, вновь уткнувшись взглядом в газету, решив не удостаивать Ливию нормальным доброжелательным приветствием. Это задело девушку, но мысленно она согласилась с тем, что другого и не заслуживает, к тому же чего-то подобного она и ожидала. Он хотя бы поздоровался. Лучше уж арктический холод с его стороны, чем полное безразличие. Так хотя бы ясно, что парень всё-таки неравнодушен к ней, что утешает и даёт надежду, что не всё потеряно.

Оливия налила себе кофе и сделала глоточек, баюкая чашку в ладонях, и порадовалась, что горячий напиток разгоняет по её венам тепло и подавляет упадническое настроение, которое на миг у неё появилось. Взяв с тарелки булочку, хотя аппетита как такового не было, начала неспешно намазывать на неё толстый слой сливочного масла, наблюдая, как оно впитывается и красиво гармонирует с корочкой. При этом Ливия размышляла над тем, как разбить ту глухую стену молчания, которая возникла между ней и Габриелем.

— О чём пишут? — сделала девушка попытку обратить на себя его внимание.

— Всё банально. Конфликты, непонимание, обман… лицемерие, — ровным тоном ответил парень, бросив на неё косой взгляд.

Ливия нахмурилась и отложила булочку. Едкий намёк достиг своей цели. Она решила не ходить вокруг да около, отделываясь пустыми фразами, а высказать, все, что творилось у неё на душе, рассказать ему, как сожалеет.

— Знаешь Габриель, если бы мне было такое под силу, я бы повернула время вспять! Я бы не повела себя так глупо и по-дурацки! Ведь давно знала, кто ты… я хотела увидеть твои крылья, и мне не было страшно! Только в тот момент я была не готова к демонстрации твоей сущности. Тогда я была просто Оливией, а ты был для меня просто Габриелем. Девушка и парень, делящие близость между собой, и никаких, слышишь, никаких, ведьм и ангелов! А тут твои крылья, сияние… Габриель. Прости меня!

Пока говорила свою жаркую тираду, Ливия не подымала взгляд, сосредоточившись на поверхности стола, и лишь когда замолчала, осмелилась посмотреть на него.

Газета была отложена в сторону. Парень пристально рассматривал её, а на лице читалось понимание, усталость и грусть. Было заметно, что он внимательно выслушал всё, что сказала она ему.

— Ливия, мне не за что тебя прощать или винить. Ты повела себя, как всякий нормальный человек в подобной ситуации. В отличие от меня! Я не вправе был называть тебя лицемеркой. К тому же мне не надо было тебе подыгрывать, но я в очередной раз поддался своим «человеческим» порывам. Ливия, что бы ты там не придумала себе, пойми, между нами ничего не может быть! Это невозможно! Нереально! Ты человек, а я… я должен буду исчезнуть, лишь только всё закончится!

— Но… — хотела было возразить девушка, только он взглядом заставил её умолкнуть.

— Я не хочу, чтобы ты страдала, привязавшись ко мне! Не хочу…

«Слишком поздно! Я уже привязалась! Я уже люблю» — кричало сердце в груди, заплакав кровавыми слезами.

Попытка попросить прощение и вернуть тепло в их отношения, обернулась катастрофой и выяснением отношений, заставляющим страдать. Только Оливия, натянув на лицо бесстрастную маску, изо всех сил старалась ничем не выдать то, насколько ей больно и насколько глубоко ее ранили его слова. Она понимала, что всё это из добрых побуждений, из желания оградить от переживаний, когда он взмоет в небо и неизбежное одиночество накинет на Оливию своё ярмо. Только когда такой момент наступит — неизвестно, и сейчас Габриель здесь! Девушке хотелось крикнуть ему, чтобы архангел засунул свои нотации куда подальше и обнял её, позволил себе плыть по течению. Дал им возможность познать счастье и прелести любви, а потом… будь, что будет! Вот только упрямец будет стоять на своём. Он не предполагал, но в нём было очень много от обычного земного мужчины, который считает, что всегда и во всём прав.

— Хорошо. Только надеюсь ты знаешь, о чем говоришь…. и не пожалеешь о том, чего не сделал, — тихо проговорила девушка.

— Да. Я уверен, так будет лучше для всех.

— Почему твои крылья чёрные? — неожиданно сменила тему Ливия, решив не добивать себя окончательно.

Мысленно она дала себе зарок, что не оставит попыток изменить его решение. Парень же заметно помрачнел, услышав её вопрос. В девушке шевелилось нечто, очень напоминающее злорадство. Оливии действительно хотелось сделать ему так же больно, как и он ей, или хотя бы испортить парню настроение. Конечно, это было довольно мелочно с её стороны, но тут уж ничего не поделаешь, мстительность была частью натуры ведьмы.

— Потому что я ловлю демонов и вынужден якшаться со злом, а оно как зараза неизбежно прилипнет к тебе, оставит следы, испачкает, словно мерзкая грязь. А я уже слишком давно этим занимаюсь. К тому же, не одно чёрное перо появилось от горя, когда невинно погибали люди, падая жертвами от лап тварей Ночи, когда лилась кровь! — ответил, наконец, Габриель, немного помолчав.

— Я думала, это знак падших ангелов. Тем, кто предал свою светлую сущность и переметнулся на сторону врага.

— Так и есть, но во всех правилах есть исключение. Я же верен своему Создателю, братьям, Силам Света.

— Они тяжёлые?

— Нет. Я привык, к тому же крылья — это неотъемлемая часть меня. Как, к примеру, у тебя ноги или голова.

— Позволь мне увидеть их. — Неожиданно для самой себя попросила Оливия.

Она не понимала, зачем ей это, зачем надо собственноручно резать себя без ножа. Сейчас девушка была не в том состоянии, как и прошлой ночью, чтобы созерцать его в лучах торжества ангельской сущности. К её несказанному облегчению он отказался.