Наталья Кузнецова - Ведьма 2000

— Зря стараешься. Девчонка не слышит и не понимает тебя. Теперь Лени — кукла, бесчувственная кукла, только и всего. Но, надо сказать, очень услужливая! Стоит мне лишь пожелать, и она уже готова исполнять. — Весело посмеиваясь, произнёс демон, принимая из рук девушки клинок.

— Мерзавец, — яростно выдохнула Ливия.

— Что есть, то есть! — согласился он.

Проверив остроту кинжала, который довольно цепко держал в своих когтистых лапах, с триумфом в глазах Ангелиус стал подступаться к ней. Оливия, похолодев от ужаса и не спуская с грозного оружия взгляда, отпрянула назад.

— Что ты задумал? — произнесла девушка, ненавидя себя за то, что её голос дрожит.

— Всё очень просто: собираюсь пустить тебе кровь, только и всего.

— Я же призрак! Ты забыл, ублюдок — я дух! У меня нет тела, а значит, нет крови! Это невозможно!

— Ошибаешься, ведьма! Ещё как возможно! Плоть и дух связаны между собой, так как ты ещё жива! А это значит, что и кровь у тебя добыть можно! — спокойно пояснил демон, встав прямо над ней с кинжалом наизготовку.

— Нет! — закричала Оливия став лихорадочно метаться из стороны в сторону, насколько ей позволяли путы.

— Советую тебе не сопротивляться и добровольно позволить мне это сделать. Давай договоримся по-хорошему, и мне не придётся на твоих глазах убивать Лени! Ты ведь не хочешь, чтобы малышку Уилсон постигла участь её братца или твоих сестёр-ведьм? Ты же знаешь, мне ничего не стоит вмиг превратить её нежную плоть в жалкие лоскутки. Дашь мне Ключ и Знания — девчонка останется жить, а нет… — он сделал многозначительную паузу. — В общем, решать тебе!

Оливия заскрипела зубами от бессилия, понимая, что проигрывает эту битву. Взгляд девушки то и дело метался от ликующего Ангелиуса на тихо стоящую в стороне Лени с по-прежнему остекленевшим взглядом и бесстрастной маской на побледневшем лице. Она знала, что если откажется, то жизнь подруги обречена, демон с наслаждением растерзает её на клочки у Лив на глазах, демонстрируя тем самым свою жестокость. Сама же Оливия, если выживет, никогда не забудет и не простит себе то, что обрекла подругу на гибель. Это вечным клеймом и бременем повиснет у неё на совести и будет отягощать жизнь. Но в то же время она не могла дать демону то, что он так хотел, это означало подписать смертный приговор всему миру людей. Ливия была загнана в угол и оказалась перед выбором, который в итоге всё равно приведёт к смерти. Теперь она искренне пожалела, что не умерла. Так бы демон оказался бы ни с чем, а жертва была бы только её, что вполне оправдано.

«Габриель! Где же ты?» — мысленно воззвала девушка к Небесному Охотнику, надеясь, что он, не смотря ни на что, услышит её зов.

— Что же мы решим? Мучительная смерть девчонки или твоя добровольно отданная кровь? — небрежно поигрывая клинком, спросил Ангелиус.

— Бери, — наконец проговорила девушка, поняв, что не может добровольно обречь Лени на смерть. — Но я обещаю тебе, тварь, если Габриель не достанет тебя, то я отыщу тебя сама! Даже среди ада, если понадобится, отыщу и убью!

— Как грозно… но это мы ещё посмотрим — кто кого убьет!

Демон щёлкнул пальцами, и путы, до сего момента сковывающие её, бесследно исчезли, будто их и не было. Оливия, дрожа, вытянула свою руку. Сгиб локтя тут же обожгла резкая боль, когда мерзкая тварь полоснула по нему кинжалом. Ливия с удивлением увидела, как по её призрачной руке стала течь самая настоящая кровь, выглядящая вполне материальной. Она стекала тонкой струйкой в глиняную чашу, которую предусмотрительно подставил Ангелиус. Тот с необыкновенной жаждой глядел на это действо, наверняка пытаясь обуздать свою демоническую сущность и удерживаясь от искушения.

«Габриель! Габриель! Помоги мне!» — билась в голове девушки мысль.

Оливия надеялась на чудо… и оно свершилось. Внезапно, словно просочившись через пространство и время, в комнату ворвался ослепительный белый свет. Он был такой яркий, что девушка прикрыла глаза в страхе быть ослеплённой им. Душа её возликовала, она поняла, что спасение близко. Дикий, душераздирающий крик Ангелиуса стал полной неожиданностью, заставив девушку сжаться в комочек и отползти прочь, едва не угодив при этом в камин, пытаясь спастись от лап демона. Только ангельское сияние пришло на помощь и отгородило девушку от монстра ада. Окутало, будто тёплым покрывалом, защищая от возможного нападения, и потянуло прочь из этого мрачного помещения. Она почувствовала, как отрывается от пола и устремляется в полёт. Тогда, собрав воедино все силы, что были у неё, Оливия метнулась в сторону и, выбросив руку, ухватилась за Лени, потянув ту за собой, тем самым спасая девушке жизнь.

Вслед донёсся разъярённый рёв Ангелиуса.

Оливия приходила в себя на руках у Габриеля. Он видел, как затрепетали её длинные ресницы. Невероятное облегчение накрыло архангела. Парень прикрыл глаза и нежно сжал девушку в объятия, стараясь совладать с чувствами, нахлынувшими на него. В такое трудно поверить, но у могущественного Небесного Охотника, никогда не поддававшегося слабости, на глазах появились слезы. Он с наслаждением вслушивался в трепетное дыхание ведьмы, касавшееся его лица, в сильные и уверенные удары её храброго сердечка. Ещё несколько минут назад, Габриель начал думать, что уже потерял Ливию навсегда, так как все попытки вернуть девушку в мир живых с треском проваливались. Зло каким-то неведомым для него образом нашло лазейку в их защите и высосало в один миг жизнь из её тела, утащило в бездну Тьмы, наложило отпечаток на нежные черты. А он не успел, не смог это предотвратить… всё случилось так неожиданно.

Перед мысленным взором парня как в замедленной съемке поплыли образы этого утра.

Вот они пьют кофе, пытаясь делать безразличные лица, отринув пылкие чувства, толкавшие их друг другу в объятия. Габриель видел, что сделал ей больно своим бездушием, и, какой бы Оливия ни была хорошей актрисой, пытаясь скрыть это, её потемневшие глаза сказали ему даже больше, чем он хотел знать. К тому же, их с девушкой уже давным-давно объединила в одно целое духовная связь и, пытаясь блокировать свои эмоции, она всё равно делилась какой-то частью с ним. Только зная, что Лив вряд ли порадуется такому известию, парень не подал вида, что хорошо осведомлён о буре переживаний у неё внутри. Тем более перед глазами по-прежнему стояло испуганное личико девушки, когда она узрела его таким, каким он был на самом деле.

Обличие архангела явно не пришлось ей по вкусу. Крылья и их мрачное оперение привели Оливию в ужас. Понимание этого и того, что она не может принять его таким, больно ранило душу Габриеля и заставило отказаться от своих безнадёжных мечтаний об их совместном будущем, которые помимо воли жили в сердце, тревожили ум. В тот миг он впервые за своё долгое существование почувствовал себя беззащитным и пожалел о своей ангельской сущности. Однако это в который раз доказывало, что им не суждено быть вместе. Пришла пора ему навсегда принять и понять сию злую волю судьбы. Но хуже всего было то, что девушка ещё крепче чем Габриель срослась со своими иллюзиями и не спешила с ними расставаться, не смотря даже на причинённую боль. Её извинения тому доказательство — она построила воздушные замки, которые парень втайне жаждал разделить с Оливией, и не хотела рушить, огородив их стеной. Только архангел понимал, что рано или поздно этому придёт конец. Хотя раскаяние её было искренним — она и вправду сожалела о собственном поведении, от правды никуда не уйдёшь, и стремление задушить в себе собственные страхи — отнюдь не выход.