Дмитрий Щербинин - Край

Узнав от тебя правду, мы взялись за создание нового, более сложного чем распылитель механизма (вот к какому ненужного для нас прогрессу подталкивает нас отсутствие снов). Через три с половиной месяца механизм был завершён, и тогда же мы отключили распылитель — словно бы приглашая эльфов полакомиться нашими снами.

Мы уже вполне изучили легкомысленный характер эльфов, и не просчитались — они клюнули. Целые сотни этих изголодавшихся по свежим снам существ приблизились к нашему городу. На что они надеялись? Быть может, на то, что тебе, спустя три с половиной месяца удалось-таки сломать распылитель?

Но распылитель был исправен, и мы его включили, когда эльфы подлетели достаточно близко. Тут их армия и распылилась. Затем мы включили новое оружие — засасыватель, и пыль пыльца не полетела обратно, а была засосана в специальный резервуар, где в виде безобидной трухи храниться и ныне.

Не все эльфы участвовали в той атаке — некоторые оставались на своём родном мире. И вот, оседлав кзылов, мы, не спящие базги, отправились к миру эльфов. Ведь надо же было обезопасить себя и на будущее…

Эльфы защищались отчаянно, но с распылителем и засасывателем, они не могли совладать.

Они бросались в атаки, но, не успев нам ничего сделать, распылялись. Не могли они и обратно улететь, потому что засасыватель засасывал пыль. Центральный эльф вырабатывал всё новых и новых воинов, но, так как пыльца не возвращалась — он уменьшался, и, в конце-концов, сжался в иссушённый шар. Этот шар мы достали из того мира — теперь на его месте огромная округлая пещера. Его мы также размололи, и в виде пыли сбросили в засасыватель.

Вот на этом и закончилась наша война с эльфами.

Правда, мы, разбуженные базги, не знали, как вернуть украденные сны, но всё же надеялись, что с гибелью эльфов они вернуться к нам.

Так и получилось. После возвращения на родной мир, в этот тихий, укрытый рубиновым покрывалом город, нам всё больше хотелось спать…

А ты, Эван, уже спал. Так отреагировал твой мозг на тот допрос, когда ты рассказал правду об эльфов, и ещё — нам пришлось стереть ту часть воспоминаний, где содержалась карта нашего города. Эльфы снабдили тебя этой картой, чтобы ты прошёл к распылителю, но они поступили, либо очень жестоко, либо непродуманно…

Весь, если бы мы, базги, не стёрли эту карту из твоей памяти, то ты уже навсегда остался бы с ней. Каждый раз, закрывая глаза, ты видел бы план улиц нашего города, и свой, горящий огнём, маршрут к распылителю. В конце-концов ты сошёл бы с ума…

Но мы избавили тебя от такой муки.

Итак, ты спал, и мы не знали, сколько ещё ждать твоего пробуждения. Сами мы уходили в этот блаженный, совершенный для нас мир, который ты сейчас видишь.

Возле тебя оставался только один базг. Он, самый стойкий, должен был дождаться, когда ты откроешь глаза, и рассказать тебе обо всём, показать выход из города…

Мы бы, конечно, могли и сами, пока ещё не заснули, вынести тебя за стены, но там тебя быстро склевали бы кзылы, которые без нас быстро одичали; ну или одна из медуз…

Итак, ты здесь, разговариваешь с нами, но твоё тело лежит на пустынной, тёмной улице. Ты устал, тебе хочется есть и пить. Еду и питьё ты обнаружил бы и в зале, в которой проснулся, но ты был невнимателен, тебе хотелось поскорее убежать, хотя ты и не знал дороги.

Но пищу ты обнаружишь и неподалёку от того места, где заснул. Пройди пятьдесят шагов, заверни на узкий переулочек, в его окончании встань на колени, и отбрось куски раздробленной в том месте мостовой; в образовавшийся проём опусти руки. Там ты обнаружишь корни, которые заменят тебе и хлеб и воду…

Захочешь ли ты уйти из нашего города? Подумай об этом. Да — там темно и пустынно. Но там так тихо, так спокойно. Там ты сможешь мечтать, создавать в своём воображении новые, совершенные миры. Там, с каждым днём, ты будешь засыпать всё чаще, всё глубже, на всё дольше время. И, в конце-концов, ты заснёшь навсегда, также, как заснули мы.

А что ждёт тебя снаружи? Каменистое плато по которому плывут облака? Стаи диких кзылов, или многометровые медузы, которые охотятся на кзылов, но не прочь полакомиться и человечиной?.. Или, быть может, ты решил оседлать одно из кзылов и улететь? А куда ты полетишь? Кзылы особенно далеко не летают — пятнадцать-двадцать окрестных миров, вот и всё. Здесь они всегда жили, гнездились, и дальнейшие исследования им ну совершенно не интересны…

Или ты думаешь приучить нескольких кзылов и в корзине отправиться к тому миру из которого ты попал к нам?..

Но и эльфы и мы почувствовали, что ты прибыл из такого далёка, что и ста и тысячи твоих жизней не хватит, чтобы вернуться туда на кзылах.

Так что — думай. Погуляй ещё по нашему городу, но уже не пугайся тишиной, а наслаждайся ей, впитывай в себя спокойствие. И, когда ты в следующий раз заснёшь, сообщи нам, чего ты хочешь: остаться в городе, или выйти наружу.

Мы тут же объясним тебе дорогу, но только, пожалуйста, не торопись с решением: обдумай, прочувствуй всё хорошенько.

Итак, Эван проснулся на том же месте, возле стены дома, на улице города спящих базгов, под рубиновым куполом.

Но уже не было в нём прежнего ужаса. Он выполнил указания — протиснулся в переулок, и нашёл в его окончании корни, которые вполне удовлетворили его желудок.

…Потом Эван долго бродил, останавливался, присаживался на редких лавочках или же возле фонтанов, которые не видел, но журчание которых слышал…

Речь базга произвела на него впечатление. Представлялся путь к «Объекту» — настолько длинный, что и всей жизни не хватит, чтобы преодолеть его. А какие опасности ждали его на этом пути? Дикие кзылы, электрические медузы — это только известные, а дальше — какие ещё чудовища? Может, такие, в сравнении с которыми эти медузы покажутся совсем безобидными. И ради в чего пускаться в такое путешествие, если всё равно — жизни не хватит, чтобы вернуться…

А город базгов казался уже манящим, желанным. Эван уже давно (а, может, и никогда), даже и в изгнании с Нокта, когда он выращивал овощи на грядках, не чувствовал такого спокойствия. Он всё чаще зевал, а блаженная, умиротворённая улыбка появлялась на его лице.

И, когда он, очарованный журчанием фонтана, разместился на мостовой и заснул, то, увидев облачный город и нескольких базгов, крикнул им:

— Да, я согласен остаться!

…Всё реже Эван бродил по улицам города базгов, всё чаще, всё дольше спал он…

Сны Эвана были самостоятельными, в них он видел мир, где были у него крылья, где он легко, играючи, мог перелетать от мира к миру. И не было там ни чудищ, ни злодеев, ни Ноктского правителя. Вот Мэрианна была — она ни в чём не отказывала Эвану, иногда, когда он хотел, перелетала с ним от мира к миру…