Андрей Лавистов - Нелюди Великой Реки

- Вы завершили свои обязанности секунданта, господин Илютин?

- Дуэль завершена. Оскорбление смыто кровью! - мне показалось, что на меня сейчас брызнут осколки зубов штабс-капитана Илютина, так он скрипел зубами, выговаривая эту ритуальную фразу.

- Да! - слегка не по протоколу подтвердил Виталя, но к нему никто не стал придираться.

Иван Сергеевич потряс флягу, протянул ее мне и заметил, совершенно спокойно глядя на суетящихся вокруг поручика офицеров:

- Я не делал ставки, как многие здесь, потому что считаю, что ставить на кровь - гнусно, но если бы я ставил деньги, то на Вас, Корнеев.

- Почему? - надо было что-то спросить, но меня сейчас больше занимала восхитительная волна тепла, омывшая мой закаменевший желудок после глотка из фляжки пристава.

- Я давно заметил, что когда вы сердитесь или волнуетесь, то уши закладываете назад, что твой кот, - фыркнул пристав, - а перед поединком ушки у Вас стояли вертикально. И были вы, следственно, совершенно спокойны, что нехарактерно для того, кто собирается драться незнакомым оружием. И дальнейший спектакль ваш я не без удовольствия наблюдал.

Иван Сергеевич многозначительно помолчал, а затем продолжил:

- Заберу я Вас и секунданта вашего, потолковать надо. Да и покажу кое-что. Собирайтесь.

- Да мне что собирать-то, нищему собраться - только подпоясаться... Виталя, нас ждут великие дела!

- Не забудьте только выигрыш свой получить...

- Какой выигрыш?

- Да винтовку, которую вы выиграть изволили, вон, несут уже.

С отвращением я принял из рук подошедших родичей Глоина СВДэшку поручика. И в руки-то взять неприятно.

- Познакомься, Петя, - пробасил Глоин, - двоюродные мои, Двалин Кресало и Лимлин Вальтовый Козырь. Понимаешь, непонятно было, кто победит, так что я решил до схватки вас не знакомить, чтобы в случае чего...

Практичности гномов я завидовал всегда самой черной завистью.

- Похоже, золотая, - с удивлением произнес Стрекалов, глядя на небольшую круглую коробочку, вроде как из косметических.

Именно ее показал нам с Виталей Иван Сергеевич, откинув покрывало на довольно роскошной кровати в комнате, которая, конечно, никому, кроме Наташи, принадлежать не могла.

- Вся из золота, полностью? - я протянул руку к коробочке, думая хоть на вес определить, сколько золота в этой штуковине, и тут же получил по рукам от разгневанного Витали.

- Сдурел, Корнеев? Жить надоело? - прошипел он, и профессорским тоном потребовал у хозяина дома пинцет. Тон Иван Сергеевич стерпел, хотя поморщился, после чего признал, что дома пинцет не держит. Незачем. Пришлось удовольствоваться свернутой накрахмаленной салфеткой и парой простых карандашей, которыми Виталя начал действовать со скоростью и сноровкой любителя восточной кухни. Койзами и я умею орудовать, тут ума много не надо. Перевернув коробочку набок, а потом и на крышку, чтобы осмотреть ее дно, Виталя потребовал увеличительное стекло, лупу, подзорную трубу, бинокль... Не знаю, как долго он продолжал бы выкрикивать свои несуразные требования, но пристав уже протягивал ему самую настоящую лупу на длинной черной эбонитовой ручке. Из набора Шерлока Холмса, не иначе. Почему же тогда пинцета нет?

- Ага! - Виталя самодовольно уставился на едва заметную, чуть шероховатую полоску металла. - Это надпись. Точно надпись. Руническая, но не заклинание. Магии от коробки не чувствую. А надпись, скорее, имя. На древневилларском. Корнеев, посмотри!

- Аш-ма-и? Ашмаи. Кому-нибудь это о чем-то говорит?

Мне лично ни о чем не говорило, имя какого-то демона, кажется, а Иван Сергеевич задумался. И видок у него был не слишком веселым, наверное, под стать мыслям.

- Открываем?

Виталю уговаривать не пришлось. Он надел перчатки, те самые белые лайковые перчатки, которые надевал на бал, осторожно повернул крышку коробочки против часовой стрелки и снял ее.

Коробочка была пуста, только на стенках виднелись остатки какой-то жирноватой субстанции, похожей на косметический крем зеленоватого цвета. А запах от этого крема шел непередаваемый. Пахло травами, молодостью, красотой, силой. Силой? И еще какой! Непонятно было, как такое не засекли сразу, когда коробочка была закрыта. Или золото так экранирует хорошо, или она от контакта с кожей теряет свойство магию излучать. А то ведь того, кто таким кремом намажется, первый патруль в кутузку потащит. И еще отдавало гадостью какой-то непередаваемой. Будто из крематория, который дешевым одеколоном сбрызнули. Вроде запашок отбивает, но такая смесь получается - вырви глаз!

- Что это? - меня тошнило, пристава тоже, а у Витали глаза горели, как фонари.

- Я знаю, что это! Я, я ... читал в нашем факультетском бюллетене! Это же крем "Ведьма", он же "Маргарита", его еще называют просто - "Крем", и запрещен он по всему Великоречью как тяжелый наркотик магического происхождения! - сказать, что Виталя был взбудоражен, значило не сказать ничего, - Действует только на женщин! Мгновенное привыкание! Появился неизвестно откуда, недавно совсем! Эффект потрясающий! У обычного человека появляется Сила, да такая, что страшно подумать, тело на глазах молодеет, волосы становятся превосходными, цвет лица - заглядение! Зубы! Вообще! Любую дурнушку красавицей сделает! Потом, правда, тяжелые галлюцинации, ломка страшная, блокада памяти, без новой дозы - смерть. Печень отказывает, почки, да почти все внутренние органы.

- А это точно Наташина коробочка? - я смотрел на пристава с надеждой, которая уже приготовилась умереть: табличку "последняя" на шею надела и лапки на груди сложила.

- Не знаю... - пристав был мрачен. - но кроме Наташи сюда никто не заходит. Убирает в своей комнате она тоже всегда сама - я так с детства приучил.

- Подбросили? - глупость вопроса была очевидна для меня самого. Кто ж золотую коробочку подбрасывать будет? Была бы из какого другого материала...

- Я тоже надеялся, но никто не вручает мне писем с угрозами и предложениями, никто не приходит с обыском, все в растерянности. Я тоже.

- И главное, - пристав посмотрел на нас совершенно спокойным взглядом, так что я даже усумнился в его адекватности - я бы точно так спокойно себя не вел, если бы у меня дочь наркоманкой оказалась, - зачем ей этот крем? Она и так красавицей была, полгорода сватались, тот же Свечников, один из многих. Всем отказала. К колдовству никогда талантов у нее не было, не интересовалась она им, да и без колдовских способностей мы прекрасно жили - денег хватало...

- Иван Сергеевич, а зачем вы нас позвали? - спросил я осторожно.

- Вас, Петр Андреевич, не мог не позвать, - пристав усмехнулся, и я понял, что передо мной совершенно непредсказуемый человек, возможно, безумец. - Как же, защитник чести моей Наташи! А вот Вас, господин Стрекалов, пригласил, потому что вы биолог и медик. Хотелось услышать ваше экспертное заключение, и ответьте мне на вопросик один - как вы с Алей связаны?