Татьяна Патрикова - Драконьи грезы разужного цвета

Эпилог

Шельм блаженствовал, развалившись на мягкой траве аптекарского сада, закинув руки за голову и глядя в небо. Ему было просто хорошо. Тепло и уютно. И с завтрашнего дня начинался всеми правдами и неправдами выбитый у Палтуса "медовый месяц", точнее две недели блаженства, начинающиеся с его дня рождения.

Вот он и наслаждался. Праздновать двадцать первый год жизни он не собирался. И так, уже напраздновался на свадьбе королевича, что до сих пор некоторые моменты из памяти бы вырезал. Смешно, но ему, правда, было стыдно за ряд эпизодов, правда, признаваться кому-либо кроме себя самого, он в этом уж точно не собирался.

— Что это? — раздался откуда-то слева голос лекаря.

Шут лениво повернул в его сторону голову.

— Где?

— Здесь, под малиной, — отозвался лекарь и приподнял, клонящиеся книзу кусты.

Под ними обнаружились ландыши. И не просто торчащие из земли листочками, а цветущие, словно и не конец лета вовсе, а начало.

Шут сел и замялся. Ставрасу это совсем не понравилось.

— Шельм?

— Я все уберу, — тихо отозвался тот, глядя в сторону с нарочито безразличным взглядом.

Лекарю его поведение совсем не понравился, но заглядывать ему в душу он не стал. Просто посчитал, что они все сумеют прояснить и на словах.

— Да, нет. Зачем же? — ровно, как только мог, обронил он. — Мне они очень даже нравятся. Просто интересно, что побудило их зацвести в столь неурочный час.

Шельм перевел взгляд с яблони, росшей неподалеку, на лазоревое небо и бесцветным голосом произнес, сам не понимая, почему ведет себя так. Наверное, потому что с каждой новой откровенностью понимал, что впускает дракона все глубже в душу, и если раньше он как-то умудрялся вовремя забывать о всех страхах с этим связанных, то сейчас неожиданно испугался всерьез.

— Если масочник начинает считать какое-то место своим домом, рядом с ним расцветает его тотемный цветок, — а потом посмотрел ему прямо в глаза и печально улыбнулся. — Мне жаль. Я не могу это контролировать, но если хочешь, могу изжить.

— Не нужно, — покачал головой лекарь, внешне оставшись спокойным, а внутренне понимая, что сейчас балансирует на очень хрупком, едва затянувшемся льду. — Идем в дом, безумно хочется твоего чая с травками.

Шут растерянно моргнул, поднялся на ноги и подошел к нему.

— А как же ландыши?

— Ландышем больше, ландышем меньше, — отозвался лекарь и обнял его за плечи, зашептав на ухо. — Когда же ты перестанешь бояться быть со мной до конца?

— Не знаю. Но обещаю, ты узнаешь об этом первым, — повеселел шут.

— Ой, что-то где-то я это уже слышал, — протянул лекарь насмешливо.

— О, я даже помню где, — отозвался Шельм и вывернулся из-под его руки. — А вообще, милый, как ты смотришь на то, чтобы хотя бы недельку пожить для себя?

— Положительно, но вроде же Палтус тебе две обещал? — протянул он с вопросом в голосе.

— Да ладно тебе, разве ж они тут без нас справятся, если мы на полмесяца куда-нибудь слиняем? — сделал страшные глаза шут.

Лекарь вздохнул:

— Ты прав. А так хотелось.

— И не говори.

— Конец~