Дэвид Коу - Правила возвышения

Взгляд ее желтых глаз просветлел.

— Да, милорд, — сказала она. Они оба продолжали стоять неподвижно в разных концах комнаты. Однако, взглянув на них и увидев, какими глазами они смотрят друг на друга, Гершон невольно отвернулся. Он никогда не одобрял их любви, но не мог сомневаться в ее силе.

— Так я оставлю вас, милорд, — еле слышно повторила Кезия.

— Хорошо. Мы еще поговорим сегодня.

Она снова поклонилась, а потом удалилась.

Несколько мгновений Керни продолжал смотреть на дверь, словно по-прежнему видел там женщину. Наконец он перевел взгляд на капитана, вспомнив о его присутствии.

— Хотите сказать еще что-нибудь, Гершон?

«Ничего, я не могу сказать ничего такого, что не положило бы конец нашей дружбе».

— Нет, милорд. Я займусь подготовкой солдат к походу и переговорю с квартирмейстером.

— Благодарю вас. — Герцог в последний раз взглянул на дверь, а потом вернулся за стол и вновь взялся за письмо к Андреасу.

Капитан вышел из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. В коридоре он увидел первого советника, которая направлялась к лестнице, выходившей в верхний двор замка. Гершон поспешил ей вдогонку. Его шаги отдавались звучным эхом от низкого каменного потолка, и он не сомневался, что женщина их слышит. Но кирси не обернулась. На самом деле она ускорила шаг.

— Первый советник, — позвал он.

Она продолжала идти.

— Может, вы все-таки остановитесь?

Она остановилась, но повернулась к нему не сразу.

— Что вам угодно? — Щеки у нее пылали, кровь под бледной кожей казалась темной до синевы, и Гершон вдруг увидел, какая она еще юная.

— Вы что-то скрываете от нас. Я хочу знать, что именно.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Гершон махнул рукой в сторону кабинета Керни:

— Я наблюдал за вами, когда вы разговаривали с герцогом. Вы явно о чем-то умалчивали. Я не знаю, хотите вы, чтобы он отправился в Кентигерн, или не хотите, но в любом случае вы что-то от нас скрываете.

Кезия закусила губу, метнула на него быстрый взгляд и мгновенно опустила глаза. Она казалась совсем еще ребенком, и Гершон невольно задался вопросом, сколько же ей лет. Немногие кирси, которых он знал, доживали до сорока. И в тот момент он подумал, что советнику вряд ли многим больше двадцати.

— Вы верите, что я люблю Керни?

Он растерянно моргнул, не веря своим ушам.

— Что?

— Я знаю, что вы ненавидите меня и всех моих соплеменников. Несомненно, вы боитесь нашей магической силы и видите в нас угрозу для королевства. Вы считаете, что нам нельзя доверять. Вероятно, вы даже находите странной нашу внешность. — Кезия улыбнулась, хотя ее глаза оставались печальными. — По вашему лицу я вижу, что права. Но если оставить все это в стороне, вы верите, что я по-настоящему люблю герцога?

— Какое это имеет отношение к…

— Пожалуйста, ответьте мне.

Капитан не хотел признавать правду, но сейчас, когда она смотрела ему в глаза и задавала прямой вопрос, он не мог ответить иначе.

— Да, я думаю, вы его любите.

Она искренне улыбнулась.

— Благодарю вас. Вам было непросто сказать это.

— Любите вы его или нет, какое это имеет отношение к моему вопросу?

— Самое прямое. Вы хоть представляете себе, что значит быть его советником и его возлюбленной?

Гершон невольно ухмыльнулся.

— Боюсь, не очень-то.

Первый советник рассмеялась, хотя в глазах у нее стояли слезы.

— Наверное, сейчас вы впервые заставили меня рассмеяться, капитан.

Гершон густо покраснел.

— К чему вы клоните? — спросил он.

Кезия смахнула слезу со щеки.

— Каждый раз, когда я даю совет, я разрываюсь между мыслью о том, что надлежит сделать герцогу Глендиврскому, и мыслью о том, что бы мне хотелось, чтобы сделал Керни. Он должен отправиться в Кентигерн. Мы оба это понимаем. Но я боюсь, что он там погибнет.

Гершон был воином. Он часто испытывал подобный страх и научился подавлять его. Но он совершенно не ожидал услышать такие слова от кирси. Капитану показалось, будто кровь застыла у него в жилах, как если бы сам Байан прикоснулся ледяным пальцем к его сердцу.

— Вы прозрели будущее? Герцогу грозит опасность?

— Нет, насколько мне известно. Мои опасения ни на чем не основаны. — Она снова печально улыбнулась. — Я боюсь за Керни, потому что люблю его. Именно поэтому быть советником герцога мне так… трудно.

Гершон не знал, верить Кезии или нет. Он слишком долго видел в их связи угрозу для дома Глендивров. Ничего подобного ему никогда не приходило в голову.

— Похоже, дело не только в этом, — наконец сказал он. — Похоже, послание, пришедшее сегодня утром, совсем не удивило вас. — Это была просто догадка, но, по всей видимости, верная.

— Вы правы, — сказала женщина. — Дело не только в этом. Но уверяю вас, это никак не повлияет на мою преданность герцогу и не поставит под угрозу наше путешествие в Кентигерн.

— Вы полагаете, я просто приму ваши слова на веру?

— Боюсь, у вас нет выбора.

— Конечно есть! Я могу…

Кезия подняла палец, прерывая Гершона.

— Я могла бы ничего не говорить вам, капитан. Я могла бы солгать, сказав, что я ничего не утаиваю от вас, — и таким образом положить конец нашему разговору. Но если нам предстоит отправиться в Кентигерн вместе и ограждать Керни от беды, нам придется научиться доверять друг другу.

— Такие-то у вас представления о доверии?

— На самом деле — да. Я верю, что вы не расскажете Керни о нашем разговоре. А вы, в свою очередь, должны верить, что прежде всего я буду всеми силами блюсти интересы герцога и дома Глендивров, что бы ни случилось.

— Вы можете объяснить мне, почему я должен вам верить?

— В этом нет необходимости: вы уже все знаете.

Таким образом, они вернулись к тому, с чего начали. Кезия любила герцога. Она хотела избежать выяснения отношений с Гершоном — она практически пыталась спастись от него бегством. Однако капитан внезапно понял, что весь разговор прошел именно так, как она рассчитывала.

Кирси повернулась, собираясь уйти.

— Вы не сказали мне еще кое-что, — быстро проговорил Гершон, вновь останавливая женщину. — Это опасно для вас?

— Какое это имеет значение, капитан?

— Если вам грозит опасность, я должен знать. — Он на мгновение замялся. — Возможно, я сумею помочь.

У Кезии чуть округлились глаза, словно Гершон впервые за утро удивил ее.

— Еще раз благодарю вас, — сказала она. — Я бы хотела ответить вам, честное слово. Но я не знаю.

Через два дня рано утром они собрались в нижнем дворе. Керни в своем походном платье, сидевший на рослом гнедом коне, выглядел таким же бывалым воином, как Гершон. Небо заволакивали дымчатые облака, накрапывал дождь, от которого светлые стены замка потемнели. Герцогские солдаты стояли шеренгами в сером свете туманного утра, ожидая приказов. Они заполняли весь нижний двор, а также широкую лестницу в южной части оного, ведшую в верхний двор. Позавчера Гершон говорил о семистах солдатах, но Кезии казалось, что их многие тысячи.