Дэвид Коу - Правила возвышения

— Конечно. — Зивен улыбнулся. Он поманил пальцем одну из подавальщиц. — Исанна вас проводит.

К ним торопливо подошла невысокая тоненькая девушка со светлыми глазами и белой кожей. Но в отличие от остальных кирси, волосы у нее были цвета воронова крыла. Она приняла Приобщение год-два назад, не больше.

— Ты нанимаешь полукровок, Зивен? Вот уж не думал дожить до таких дней.

Гринса мысленно поморщился. Многие его соплеменники относились к детям от смешанных браков с предубеждением, и он часто слышал подобные высказывания от Трина, но они все равно резали слух. Сам Гринса был чистокровным кирси, но в прошлом он был женат на женщине-инди. Если бы она не умерла от чумы вскоре после свадьбы, у них наверняка были бы дети — и все полукровки.

— Придержи язык, Трин! — В голосе Зивена послышались металлические нотки. — Это дочь моего брата, она приехала ко мне из Везирна.

Трин покраснел:

— Прошу прощения. — Он взглянул на девушку. — У вас обоих.

— Проводи их в заднюю комнату, Исанна, — сказал Зивен. — И не обращай внимания на болтовню толстяка.

Девушка опустила глаза, сдерживая улыбку:

— Хорошо, дядя.

Лавируя между столами, она повела их через полный людей зал, почти непрерывно кивая в ответ на летевшие со всех сторон просьбы подать еще еды или выпивки. Она привела их в пустую комнату, где стояло только три свободных стола и несколько стульев. На всех столах горели свечи, и на стенах висело несколько канделябров. Лунный свет струился в единственное окно, находившееся напротив двери.

— Это именно то, что надо. — Трин улыбнулся девушке. — Спасибо.

Она кивнула, не глядя на него:

— Сейчас я принесу вам еду.

Трин проводил взглядом Исанну, вернувшуюся к стойке.

— Я дурак и неотесанный болван. Мне не следовало трепать языком при девушке.

— Она полукровка, — сказала Кресенна, опередив Гринсу. — Уверена, ей и не такое приходилось слышать.

Толстяк наклонил голову, словно признавая справедливость замечания.

— И все же одно дело — оскорблять хозяина трактира. И совсем другое — оскорблять подавальщицу. — Он улыбнулся. — Нам повезет, если мы останемся в живых после ужина.

Кресенна рассмеялась, и мгновение спустя Гринса тоже, хотя и через силу. Они выбрали один из столов и едва успели усесться, как вернулась Исанна с тремя кружками сладкого пива.

— За трудный день, — сказал Трин, когда девушка ушла. Он поднял свою кружку и кивнул сначала Кресенне, потом Гринсе. — Первый из многих, которые нам предстоит провести в Керге.

Они выпили. Пиво было вкусное, хотя Гринса предпочитал горькое светлое пиво, которое варили в Везирне и на востоке Эйбитара.

— Неужели так будет каждый день? — спросила Кресенна. — Что, очереди всегда такие длинные?

— Да нет, не всегда, — ответил Трин. — Самое трудное — первые два дня, когда все малыши приходят за Приобщением. В середине будет затишье, а под конец наплыв старших детей, которые ввиду нашего скорого отъезда поспешат получить пророчество Посвящения, чтобы рассеять свои страхи. — Он отхлебнул еще пива. — Ты согласен, Гринса?

— Похоже на правду. Хотя даже в период затишья каждому из нас придется принимать по десять или более человек ежедневно. Именно тогда в город стекаются дети из окрестных поместий.

— И так будет везде?

Гринса улыбнулся:

— Тяжелее всего приходится в крупных городах. А сейчас мы находимся на самом трудном отрезке пути. Ты присоединилась к нам только к концу нашего пребывания в Кентигерне, но отсюда мы направимся в Галдастен, а потом в Торалд. Однако после Торалда в течение трех месяцев мы будем разъезжать по небольшим селениям, прежде чем сделать остановку в Глендивре, самом спокойном из крупных городов. Сейчас действительно самое трудное время.

— Что ж, это утешает, — сказала Кресенна, протягивая руку к кружке.

— По правде говоря, я предпочитаю крупные города, — сказал Трин. — Гринса по обыкновению выполняет основную часть работы, а еда и солдаты здесь мне нравятся гораздо больше.

Несколько мгновений Кресенна смотрела на него с недоуменным видом, потом, похоже, поняла и густо покраснела, потупив глаза.

— Ах, ты не знала, что я питаю слабость к мужчинам? Прошу прощения, дорогая. Я думал, это всем известно.

Гринса отхлебнул пива, не желая смотреть ни на одного, ни на другого. Кресенна явно чувствовала себя неловко, а извинения Трина звучали неискренне. Он любил вгонять людей в краску. Это тоже все знали.

— Все в порядке. — Она натянуто улыбнулась. — В сущности, это не мое дело.

— Вообще-то ты должна испытать огромное облегчение. Представь, насколько хуже было бы, если бы я увлекся тобой, как мой друг Гринса. — Он бросил быстрый взгляд на Гринсу; в его глазах плясали веселые огоньки, похожие на крохотные язычки пламени. — Даже я знаю, что хорошеньким молодым женщинам не нравятся домогательства толстых стариков.

— Прекрати, Трин, — сказал Гринса.

— Я должен извиниться еще раз, дорогая. Очевидно, Гринса еще не готов признаться в чувствах, которые питает к тебе. — Он повернулся на стуле и посмотрел Гринсе в глаза. — Но ведь я прав, верно?

Гринса не смог сдержать улыбки. Он взглянул на Кресенну и увидел, что она тоже улыбается, хотя ее лицо по-прежнему оставалось красным.

— Возможно, — наконец сказал он.

— Возможно? — переспросил толстяк, поднимая брови.

— Ну ладно, Трин. — Гринса рассмеялся и потряс головой. — Твоя взяла. Да, мне приятно проводить время в обществе Кресенны.

— Приятно проводить время, — повторил Трин. Он взглянул на девушку и театрально вздохнул. — Он не признается, что пылает страстью, даже если на нем загорится рубашка. — Он потянулся через стол и положил ладонь на тонкую руку Кресенны. — Ну а ты, моя дорогая? Ты отвечаешь нашему другу взаимностью?

— Трин!

— Успокойся, Гринса! Ты еще скажешь мне спасибо. Вы оба скажете.

— Сомневаюсь.

— Вы предпочли бы играть в ваши детские игры еще шесть месяцев, ожидая, кто заговорит первым? Не будь дураком. Мы кирси. Мы живем не настолько долго, чтобы позволять себе подобные глупости. Если я предпочитаю мужчин, это вовсе не значит, что я ничего не смыслю в любви. — Он снова перевел взгляд на Кресенну и улыбнулся. — Так признайся же мне, кузина. Ты отвечаешь Гринсе взаимностью?

Девушка открыла рот, собираясь ответить, но потом широко улыбнулась, глядя на дверь.

— А вот и наш ужин, — весело сказала она.

Трин на мгновение закрыл глаза.

— Отлично. — Он отпустил руку Кресенны и откинулся на спинку стула, позволяя Исанне поставить на стол три большие миски с тушеным мясом. — Предоставляю это дело тебе, Гринса, хотя я сильно сомневаюсь в твоей способности завоевать ее сердце. Ты бы преуспел куда больше, если бы позволил мне говорить от твоего имени.