Георгий Левин - Послание от Гепарда

Перебил его, теребя за рукав халата. Вол удивлённо посмотрел на меня.

— Ну, да! Я тебе сказал, что тележек у нас нет. Я ведь был в твоём старом мире и что такое тележка знаю! Оставь меня в покое!

Он начал злиться и вырываться. Решил изменить вопрос.

— Ладно! А такие платформы есть?

— Да сколько угодно! Этого добра нескольких видов имеем.

Ответил Вол. Изложил ему свою идею. Он выслушал её с кислым выражением на лице. Вздохнул и пообещал всё сделать до "утра". О понятии времени в лаборатории уже рассказывал.

Получив его обещание, отпустил его, радостно похлопав по плечу. Он мою радость не разделял, был хмур и что-то бормотал себе под нос. Мне показалось, что я узнал эти едва различимые слова! Увы, повторять их мне неудобно. Вол из моего старого мира принёс много не самых лучших слов. В этом имел возможность лишний раз убедиться. Но сделал вид, что ничего не услышал. Иногда нужно поступать и так, это уже усвоил.

Дополз до своёй комнаты. Хотелось лечь, закрыть глаза и так лежать бесконечно долго. Измученное тело требовало покоя, но грязная одежда, подложка, панцырь и сапоги требовали чистки. Если кровь высохнет на этом всём, то потом её не отодрать. Горько вздохнув, принялся за чистку. Три часа провёл в ванной комнате, пытаясь справиться с этим. Кое-как привёл всё в порядок, но затем пришлось чистить меч и ружьё. Кто сказал, что воин бездельник? Мне бы этого умника в помощники! Думаю, после этого он бы такого не говорил. Даже если бы мог говорить. Я уже точно не говорить, не думать не мог. Ополоснулся и упал на кровать. Повертелся и провалился в глубокий сон-забытье. Но даже в этом блаженном состоянии чувствовал боль, терзающую моё тело.

Проснулся с этой же болью. Вставать не хотелось. Не хотелось вообще ничего. Но…, вставать пришлось. Зашёл в ванную, посмотрел в зеркало на своё лицо. Понятно то, что увидел в нём назвать лицом было очень смело, а уж своим лицом? Это я очень погорячился. Опухший, овальный предмен, с фиолетовыми отливами отнести к знакомым определениям было не возможно. Но с этим пришлось смириться. Изменить ничего не мог. Эх! Поменять бы носителя! Или лучше иметь их несколько. Хотя бы одного для приключений и другого для отдыха. Но эту коварную мысль отогнал. Так и о гор профессоре начать сожалеть не долго, а ведь борюсь за отмену переноса разума в носителей. Идеалы предавать нельзя! С этими мыслями и полез под душ. Эта процедура меня не взбодрила и не обрадовала. Постарался с ней разделаться быстрее. Что-то поел, натянул на себя свою одежду, подложку, панцырь. Взяв шлем и ружьё, покинул комнату и направился к проходу в лабораторию профессора Рута. Там договорились встретиться.

Как и положенно главному руководителю пришёл последним. Застал галдящую толпу воиной и сотрудников лаборатории. Увидев меня, толпа раступилась из неё вышёл Вол. Его лицо светилось от гордости, широким жестом он указал на предмет своей гордости, на который я смотрел и так.

Четыре платформы были превращены в подвижные боевые посты. Переднюю часть закрывали металлические щиты на вертикальных полозьях. В центре каждого щита была прорезь, в неё вставлялся раструб аппарата для резки и сварки. Сами аппараты были укреплены на платформе, а пульт управления ими и антигравом был установлен на задней части платформы. Вол подошёл к одной из платформ и продемонстрировал её в работе. Моё задание он выполнил. С такой конструкцией внезапной атаки врагов можно было не опасаться. Четыре платформы надёжно перекрывали коридор, а аппараты для резки и сварки не оставляли шансов никому, кто имел бы счастье оказаться перед ими, когда они включены. Пожал руку Волу, похлопав его по плечу. В этот момент обратил внимание на восемь фигур затянутых в синие комбинезоны. В отличие от остальных лица этих людей были безрадостны. Они стояли отдельной кучкой, жалобно смотря на остальных. Вол проследил за моим взглядом:

— Это добровольцы! Самые смелые из моих лаборантов. Они будут толкать платформы и управлять агрегатами для сварки и резки. Опыт они уже приобрели, тренировались всё это время. Сделали и благое дело. Перевезли на платформах тела твоих погибших воинов, пока поместили их в холодильные камеры. Ты ведь будешь их хоронить в своём мире?

В том, что эти мрачные лаборанты были добровольцами, да ещё и самыми смелыми? Усомнился. Слишком не радостным было выражение лиц у этих героев. Но лезть в дела Вола не стал. Поблагодарил его за всё сделанное и дал команду двигаться вперёд. Вол открыл двери прохода.

Первыми в них проскользнули два воина-разведчика. Они осмотрели коридор и вскрытые комнаты до места схватки. Противника не обнаружили и подали сигнал нам. По одной провели в тот коридор платформы. Восемь воинов заняли места на них с ружьями на изготовку. Я присоединился к ним. Вол предусмотрел некоторые удобства для стрелков. В передней части платформы были приварены поручни с резиновыми поясами. Прикрепившись к поручням воин имел руки свободными и мог стрелять. Четыре платформы перекрывали коридор, не оставляя шансов нападающим добраться до остальной группы. Порядок движения был оговорен. Впереди двигались платформы, за ними два лаборанта с агрегатом для вскрытия дверей, далее остальные воины. Замыкал наш боевой порядок Вол с остальными своими сотрудниками. Так и продвигались вперёд.

Пока всё было спокойно, противник не нападал.

За всеми вскрываемыми дверями, встречали одну и туже картину. Разбитая аппаратура, разломаная мебель и ни одной живой души. В этой части лаборатории дверей было меньше, но возни, с их вскрытием, было больше. Здесь размещались лаборатории, хранилища реактивов. Соответственно двери были из толстой стали. Сопротивлялись они вскрытию, как и положенно усердно. Мы продвигались медленно.

За очередной, в этот момент вскрытой дверью обнаружили ящики, соединённые трубами с металическими чанами, закрытыми крышками с креплениями по бокам. Вол пояснил мне:

— Это утилизаторы переработки и хранилища биомассы.

Кивнул головой и прошёлся по помещению. Тяжёлый запах, даже не берусь его классифицировать, вызывал рвотные позывы. Старательно сдерживал себя. Воины вдохнув этот воздух, в помещение не заходили. Предпочли находиться в коридоре. Вот и расхаживали по нему только двое, я и Вол. Возле одного из ящиков моё внимание привлёк обрывок зелёной ткани в бурых пятнах и какие-то покрытые бурой жидкостью короткие палочки. Подошёл подближе, нагнулся, присмотрелся и…, сдержать рвоту не смог. Мой желудок отдал всё, что было в нём, даже немного больше. Палочки были обрубками пальцев! А жидкость была свернувшейся кровью, застывшей на стенках утилизатора и обрывках ткани. Процесс утилизации был проведен небрежно. Здесь тоже спешили.