Георгий Левин - Послание от Гепарда

Вылет на бомбандировку и передислокацию отряда назначил на эту ночь.

Неизвестность всегда заставляет нервничать и волноваться. Это и понятно. Нанеся бомбовый удар по промзоне, посуществу начинал войну с противником имевшим солидный численный перевес. А чем располагал я? Семью бомбами с неизвестными характеристиками. Отрядом, почти на 2/3 состояшим из людей ничего не смыслящих в войне. Вот и весь мой актив. Как тут быть спокойным? Как не убеждай себя, а шанс на победу максимум 1 % из 100. Это понятно любому. Но, приходилось лезть в драку, другого выхода не было. Отвлечь себя от этих мыслей не удавалось. Так и ждал назначенного часа.

День угасал. В этом мире, как и в мире носителей, переход между днём и ночью был быстрым, как будто кто-то щелкал клавишей выключателя. Представте. Светит солнце, синее безоблачное небо. Красота летнего дня и вдруг всё это мгновенно исчезает, густая тьма укутывает всё, а вверху загораются звёзды. Это картина нашей местности, територии огромного поместья. Совсем другая картина в городах. Как только опускается ночь, начинают светиться стены домов. Они стоят плотно и голубой свет их стен отгоняет темноту ночи, создавая вокруг городов светящийся ореол. Свет стен создаёт в городах постоянный день. Стекло окон домов пропускает солнечные лучи и не пропускает этот голубой свет стен. Но мы были избавленны от света стен городов и просто ждали наступления ночи. Она пришла, поглотив всё вокруг.

В окутавшей окрестности темноте, 16 "летамобилей", так наши транспортные средства назвал я, взлетели и в обход городов направились на юг. В одном из лесных масивов окраины этого мира они должны были ждать нас. Это было начало партизанской войны, на большее мы были неспособны. Разведка окраин мира была проведена. К сожалению, имеющиеся там имения были заселены и базами нам служить не могли. Лаги и умы профессора Рута сгоняли на строительство и работы в промзоне жителей северной части, до юга они не добрались. Но нетронутых лесов нам должно было хватить. На каждом "летамобиле" было что-то наподобие навигаторов моего старого мира. Точку встречи с основным отрядом мы наметили, оговорили и сигналы. Подлетев к ней, Вол должен был помигать посадочным прожектором. Находящиеся на земле должны были включить прожектор одного из своих "летомобилей", указав нам место посадки. В общем, оговорили всё, старательно обходя слова "если у нас всё сложится хорошо". О возможном плохом развитии событий, старались не думать. Естественно это не получалось, но покрайней мере об этом не говорили, старательно отводя друг от друга глаза.

Проводив взглядами, растаявшие в ночной темноте, улетевшие "летамобили", я и Вол взобрались на наш "бомбардировщик".

Вол занял место пилота. Пристегнулся. Свечение приборов было слабым и его лицо утопало в тени. Я прошёл к рычагу сбрасывателя крышки с ящика в котором лежали пять "бомб". Вол взлетел. Мы поднимались вертикально, под нами плотная завеса ночи скрывапла всё. Зато слева от нас голубым ореолом светились здания городов, а прямо по курсу жёлтый огонь прожекторов заливал строительную площадку лаборатории. Вправо от неё было пятно света. Это была промзона, цель нашего полёта, цель нашего смертоносного груза. Насчёт того, что наш груз "смертоносен", это были мои надежды.

Огни промзоны приближались.

Вола инструктировал долго. На пальцах отрепитировали всё. Подлёт к объекту, зависание над ним и на полной мощности уход влево. Правда просто? Так думал, но…, получилось сложнее.

Вначале Вол проскочил объект, потом долго не мог зависнуть. Он волновался и управление "летамобилем" не слушалось его. Минут пятнадцать крутились над объектом. Вол втянув голову в плечи, на мои маты не реагировал. Сомневаюсь, что он вообще, что-то слышал. Подозреваю, что он сидел с закрытыми глазами. Наш "летомобиль" шатало и я намертво вцепился в рычаг сброса. Здесь обнаружился первый просчёт. Я был незакреплён и при манёврах летал над платформой. Сердце уходило в пятки. Только в этот момент понял, что вместо бомб на промзону может упасть мой носитель. Большого разрушения промзоне это не принесёт. Тело носителя согласно моим знаниям на 80 % состоит из воды. Так что, кроме грязи на промзоне, в месте падения моего носителя, других повреждений там не будет.

Наконец разум Вола, осознал, что что-то не так. Он завис над промзоной и обернувшись ко мне, спросил:

— Ну, ты уже сбросил "бомбы"?

Ответить ему у меня не было сил. Сидел на полу, молча вцепившись в рычаг, отходил от своих страхов и болтанки. Говорить не мог. Мне казалось, что болтало меня бесконечно долго. Очень долго. Медленно приходил в себя. Прищёл настолько, что сумел выдавить из себя:

— Козёл ты дранный! Давай тебя так поболтаю? Потом поговорим.

Вол в ответ замотал головой. Желания стать акробатом, он не проявил. Подошёл к нему и ещё раз объяснил задачу. Он кивал головой, показывая, что всё понял, но я сомневался. Ещё два раза объяснил ему всё и снова уцепился за рычаг. Зажмурил глаза и обречённо крикнул:

— Давай!

В этот раз Вол был осторожен. Наш "летамобиль" едва двигался, вот он завис над промзоной. Дёрнул рычаг и заорал:

— Газу! Делаем ноги!

Сначала Вол обернулся ко мне, сказал:

— А?

Затем до него дошло. В этот момент внизу вспыхнуло пламя. Оно почти было незаметно на фоне яркого света прожекторов освещения промзоны. Но Вол его заметил и наш "летамобиль" рванулся прочь. Едва успел ухватиться за рычаг и снова весь кошмар повторился. Я висел паралельно пола мёртвой хваткой уцепившись за рычаг. Страх прогнал все мысли, кроме одной.

"Только не оторвать рычаг!"

И в этот момент рвануло. Взрывная волна догнала наш "летомобиль" и швырнула его, как засохший лист. Он и летел, вертясь в разные стороны.

Как меня не сбросило? Как смог удержаться? Это осталось загадкой, ответ на которую не знаю и сейчас. Вол сумел справиться с управлением и от неуправляемого падения мы вернулись к нормальному полёту. Первым делом оторвался от рычага, дополз до седения и пристегнул тело своего носителя. Что я в безопасности? Осознал через какой-то промежуток времени и смог перевести дух. Только тогда посмотрел на Вола. Он так и сидел, закаменев, мёртвой хваткой вцепившись в штурвал управления. В себя ещё не пришёл.

— Вол! Ку-ку!

Несколько раз обратился к нему. Он обернулся ко мне:

— А? Мы упали?

— Нет! Уцелели, иначе сейчас говорить не могли б. Сам понимаешь, покойники не разговаривают! Сообразил?

Бодро ответил ему. Страх ушёл и теперь разыгрывал роль крутого, храброго парня. Это было не трудно! Я ведь оклемался первым! Вол с уважением смотрел на меня, а я купался в лучах славы. Это было очень приятно. Жалко, что вокруг была темнота и в слабом свете приборной доски моё лицо было плохо видно. Жаль!