Майте Карранса - Проклятие Одии

Подумав об этом, Клаудия мысленно обозвала саму себя ветреной вертихвосткой.

— Сейчас я позову Рока! — воскликнула Дацилия. — Его мать Елена меня знает.

— Наверняка Рок решит, что мы спятили, — вздохнула Клаудия.

— У нас уже есть билеты в Мексику? — спросил Рок, едва девушки закончили свои длительные и путанные объяснения.

Клаудия застыла с разинутым ртом.

— Анаид в опасности! Нельзя терять ни минуты! Вы что не понимаете? — продолжал юноша.

Клаудия не верила своим ушам. «Вот это парень! Не колебался ни секунды!»

— Ты хорошо понял то, что мы тебе объяснили?

— Вы не способны ничего объяснить нормально, но я понял, что Анаид погибнет, если мы ей не поможем.

Дацилия и Клаудия переглянулись и беспомощно развели руками.

Ну как еще втолковать обыкновенному парню, что его девушка — колдунья? И не просто колдунья, а еще и Избранница из древнего пророчества! И при всем при этом на нее пало проклятие, она стала злой и подчинилась воле Жезла Власти. А еще она приговорена к смерти, но слова одного трактата оставляют слабую надежду на ее спасение…

Хотя Рок сам был сыном омниоры, он не знал, что его мать — колдунья, и вряд ли бы легко переварил такие известия об Анаид.

Впрочем, оставалось выяснить еще одну немаловажную подробность.

Клаудия стеснялась задавать вопрос о том, к чему сама относилась столь легкомысленно, но, глубоко вздохнув, собралась и спросила:

— Скажи мне, ты ее любишь?

Рок ничего не ответил. Вместо него заговорила Дацилия:

— Очень важно, чтобы ты сказал нам правду. Ты любишь Анаид или нет?

— А она? — спросил Рок, переводя взгляд с Дацилии на Клаудию и обратно.

— Она влюблена в тебя по уши! — выпалила Дацилия.

— Почему же она сбежала, даже не попрощавшись? — нахмурился Рок. — Почему не отвечает мне по электронной почте?

— Это она цену себе набивает, — посмешила заступиться за подругу Клаудия. — Так поступают все женщины. Она решила тебя заинтриговать.

— Так она для этого в последний раз так меня напугала?

— Она уже была не в себе. Ей угрожала страшная опасность.

— А до того?

— Она стеснялась, — ответила Дацилия.

— Ну, хорошо, — сказал Рок. — Я вам отвечу. Да, я ее очень люблю.

— И я! — вздохнула Дацилия.

— Ну вот и отлично! — воскликнула Клаудия. — И пусть я ветреная вертихвостка, зато у меня есть деньги на билеты в Мексику!

И тут зазвонил ее мобильник.

— Алло?

— Ей понравилось.

— Кому?!

— Маминой кошке! Ей понравилось со мной спать. Теперь она вообще от меня не отходит. Сейчас она лижет мне ногу! Кис, кис, кис, мяу!

«Мауро!»

— Из этого вытекает, что ты по ночам не портишь воздух.

— Вот именно. Когда ты ко мне приедешь?

— Э… Не знаю.

— А что, свадьбу еще не справили?

— Что ты! Конечно, нет. Сейчас мы летим праздновать дальше в Веракрус.

— В Мексику?

— Мы будем там плясать сальсу и кумбию.

— И невеста? С ребеночком в пузе?

— Он уже родился. Мы берем его с собой в коляске.

На том конце что-то грохнуло. Может, это Мауро свалился со стула, а может, вышвырнул телефон в окошко.

— Сколько вы там выпили? — наконец спросил он у Клаудии.

— Да я вообще не пила. Я, в основном, думала. Остальные пили и плясали. А я — думала.

— Обо мне?

— Конечно!

— И что же ты надумала?

— А вдруг ты лунатик?

— В каком смысле?

— Может, по ночам ты шляешься в трансе! Жуткое зрелище!

Мауро ничего не ответил.

— Алло? Мауро? Где ты?

— Я не в курсе, шляюсь ли я по ночам.

— Это необходимо выяснить.

— Как?

— Посыпь пол у кровати мукой. Если наутро по всему дому будут белые следы, значит, ты лунатик.

Мауро опять замолчал. Клаудии очень хотелось, чтобы он забыл всю ерунду, которую она ему наговорила, но Мауро вздохнул и пробормотал:

— Какая же ты мерзавка!

Клаудия облегченно перевела дух.

— Когда снова захочешь помучиться, сразу звони, — сказала она в телефон.

— Ты, правда, обо мне думаешь?

— Конечно!

— Сколько раз в день?

— Каждый раз, когда смотрюсь в зеркало и вижу свои губы, — усмехнулась Клаудия.

— И я тоже.

— Что? Не слышу! Сигнал пропадает…

— А я тебя отлично слышу!

— Что? Не слышу! Не слышу! Пока!

Выключив телефон, Клаудия подмигнула друзьям уже готовым отправиться в путь и стоявшим у двери.

— Это мой парень. Я над ним слегка издеваюсь. Он от этого балдеет.

Открыв трясущимися руками двери своего дома, Селена принюхалась, как настоящая волчица — в прихожей стоял свежий запах молодежи. Она не стала запирать дверь. Скоро должны были появиться Карен и Валерия.

— Клаудия! Дацилия! — позвала Селена, поднимаясь по ступенькам.

Заглянув во все комнаты, она села на стул и, опустив голову, стала ждать Карен.

— Их здесь нет, — сообщила она появившейся Карен. — Но они ушли совсем недавно. Компьютер еще теплый.

— Не волнуйся! — приказала Селене Карен. — Дыши глубже и ни о чем не переживай. А то я снова пропишу тебе таблетки.

— В гробу я видела твои таблетки!

— Хочешь нового нервного срыва?

— А какая разница? Моя дочь погибла. Мне тоже незачем жить.

— Вместе с тобой умрет твоя младшая дочь.

— Не нужна мне никакая младшая дочь! Мне нужна Анаид! — закричала Селена и разрыдалась.

— Успокойся! — сказала Карен, обняв ее за плечи. — На тебе лица нет. Но ведь ты только-только расшевелила омниор. Если бы не ты, они не оторвали бы задницу от стула, а теперь все кланы вышли на тропу войны с одиорами. Отныне омниоры считают тебя своей предводительницей. Ты не можешь их бросить сейчас.

— Еще как могу! — простонала Селена. — Мне надо отправляться на поиски Анаид.

— Мы прекрасно знаем, где она сейчас, — возразила Карен. — Анаид отправилась Тропой Оры.

— Я была в Царстве Мертвых, — простонала Селена, — и прекрасно знаю, что мертвые не прощают ошибок. Они не сжалятся над Анаид и не отпустят ее.

Карен смущенно промолчала. Селена гораздо лучше ее разбиралась в повадках усопших, и призывать ее сейчас к спокойствию или здравому смыслу было бы бесполезно.

— Но ты же не будешь туда снова спускаться? — пробормотала она наконец.

— Ты не знаешь, что такое медленно умирать среди покойников! — в бессильном отчаянии кусала ногти Селена. — Тебе неизвестно, что такое одиночество, страх, безумие и отчаяние. Я не хочу, чтобы и Анаид это узнала. Я не хочу, чтобы она умерла. Я отправлюсь к ней на помощь.

— Слишком поздно! — Карен схватила Селену за руку. — Сейчас ты должна позаботиться о себе и о вспыхнувшей в тебе новой жизни. Пожалуй, ты забеременела именно в это время не случайно!

— Ты это о том, что мне подарили вторую дочь потому, что мне суждено потерять первую? — нахмурилась Селена.

Карен опустила глаза. Она хотела сказать именно это. Недавно обнаруженная неожиданная, но теперь весьма уместная беременность Селены подтверждала расхожее мнение о том, что, отнимая что-то одной рукой, жизнь другой рукой дает людям нечто новое.